Креатив вдобавок

[Хелен]

Я знаю это слепое счастье
По лицам усталости тихо бредет,
Никто здесь не верит в его возвращенье,
А он снова ждет и оно позовет,
Неправильным взором окинет владенья,
Подпрыгнет к душе, вновь заставит летать,
умчит на планету звезды совпаденья,
И встретится с временем движущим вспять,
Я ждал это время влюбленным дождем,
Катящимся плавно на руки твои,
И глупо всем врал над горячим огнем,
А время и дождь все летели сквозь дни.
(июнь 2003г.)
*************************
Золотой дождь небо ватой укрыл,
И любимый свет только там был,
А волна подточила и смыла след дня,
но сердце осталось у тебя от меня,
Было только касание, греющий ток,
Пробежал, заискрился, и утихнуть не смог,
Дождь стеной заливал и тушил фонари,
А душа все горела, и остались лишь дни,
И была отдаленность галактики сна,
и опять приближение спиралью греха,
Рассыпались песчинки, сочинялись слова,
В этом сне ты и я все имели права,
Приходи, я зову, на земле невозможно,
В небесах и в мечтах расстоянье ничтожно.
(июнь 2003г.)

[serg]

А птицей стать я не хотел бы,
Быть соловьем я не желаю.

Сама подумай,—
Прилетел бы,
На подоконник сел бы с краю,
И ты б сказала:
«Что за птица
На подоконнике томится,
Стучит в стекло летучим телом?»

А я в стремленье неумелом
Царапал перьями стекло бы.
К чему всё это привело бы?
Ты форточку бы приоткрыла,
Влетел бы я. Как это мило!
В твою ладонь упал бессильно.
Ты к черту выгнала бы кошку,
Подумала,
Поймала мошку,
Схватила булочную крошку
И в клюв мне всунула насильно,
И досыта бы накормила,
И, повторив:
«Как это мило!» —
Поцеловала бы губами.

Так мы становимся рабами.
...Я никогда не буду птицей!

[Хелен]

В эту ночь она умерла, расстоянье хранило тепло,
Только окна беспамятством жгла,
Перелетная птица в стекло,
В эту ночь она не ждала, звуки мертвых шагов отцвели,
И крошился землею порог, на котором так ждали любви,
И влюбленная в волка душа обложила столетней игрой,
Ее грусть за крестом шалаша, покрывавшего грязной судьбой,
Лики смутных подвальных тревог, капля дробью убьет сонный мир,
Он одну лишь любить ее мог, огневой беспокойный факир,
В эту ночь она не спала, сон оттаял покровом и вой,
Пробуждением смерти, и мгла, окружившая сумрачный зной,
Только ночь как закон вечных стай, словно знак очарующий тень,
Знает тесную клетку души, воскресающей в северный день

[serg]

Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно -
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.

Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени, -
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели!

Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света, -
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.

Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, -
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море!

В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно,
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?

Украду, если кража тебе по душе, -
Зря ли я столько сил разбазарил?!
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!

[Хелен]

Спасибо что отдал меня петле,
Застопорив стебли моей немоты,
Кричали, бросали вверх острие,
И падали тихо в порыв слепоты,
На мазохистов большой спрос,
В нашей стране оторванных лун,
Жутко высматривать здесь вопрос,
Как полноводье сибирских рун,
Спасибо на гарью затлевшую землю,
Ты бросил меня легкой нервной подачей,
Наследие жизни, которой не внемлю,
Я мазохист шальной удачи. (2003 г.)

Хэл

[Хелен]

тебе изменяя в сегодняшнем сне,
не в меру осеннем для мая,
мне трудно вытаптывать слабенький снег,
забившийся между домами.

от либидо, густо замешанного на боли и страхе
от желания познать твое прошлое собственной плотью
от дрожи в коленях (как отзвук ее набоек, звенящих старательно
когда она идет по подъезду дома напротив)

твой голос незыблемо манит меня.
как крыса на дудкины просьбы,
бреду. очень больно тебе изменять
от голода или мороза (?)

не дай мне исчезнуть. сцепи нам края
большой хирургической скобой.
я очень чужая и очень твоя.
прости, этот случай особый,

нам нужно суметь доползти по росе
пусть рваной, порывисто-сиплой.
насилие духа больнее из всех
мной нежно любимых насилий.
(Яшка Каzанова)

[Hukku]

..нам нужно суметь доползти по росе
пусть рваной, порывисто-сиплой.
насилие духа больнее из всех
мной нежно любимых насилий.
(Яшка Каzанова)

Мда, никуда не спрятаться от "стихиры":^) но, в данном случае, отображение росы у тамошнего лидера более смахивает на ..палитуру:-)

[АНАБЕЛЬ]

Люблю в рассветном полумраке,
Пока храпит толпы поток
И лишь бездомные собаки
В помойке ищут свой кусок,

Бродить по улицам безлюдным,
Средь тьмы домов, под тьмой небес.
Внимать дерев абрисам чудным,
С восторгом наблюдать прогресс

В игре волшебной светотени.
Зрить как сереет небосвод:
Всё мягче, всё прозрачней тени...
В квартирах зашуршал народ,

В помойках назревает драка:
Бомж у собаки рвёт кусок...
И бомж и драная собака
Уже видны. И вот восток

Взалел. Луч первый солнца
Ударил искрой в провода...
Вот распахнулись два оконца...
С хорошим утром, господа!

[Хелен]

Ненужное поле, несыгранный матч,
Твое наслажденье и загнанный мяч,
Отторгнутый волей, катиться, как дым,
Струиться из окон, бежать молодым,
По следу, по следу, деревья, кусты,
Мелькают огнями звериной тропы,
В глазах его вера. В глазах его боль,
И он, задыхаясь, спросил себя вновь:
Не я ли на раны смотрел сквозь туман?
Не я ли поверил, что это обман?
Не я ли погоню считал за любовь?
Малиновый сок, за бурлящую кровь,
Мишень для мучений, за взгляд теплоты,
Далекое эхо за близость мечты,
Нетленность сокровищ, богатство даров,
Не я ли погоню считал за любовь?

(Хэл)

Первый раз вижу поэзию описывающую бомжей, это интересно...