Всё дышит и хочет жить
Добавлено спустя 6 минут 7 секунд:
Сама себе и дар, и наказанье.
Сама себе и смута, и покой.
Сама я задушу свои рыданья.
И в счастье буду тет-а-тет с собой.
Остывший кофе. Горькая сигара
Истлела в хрустале ночей давно.
Мутит от жизни, словно, от угара.
Нет…вру, сама я точно терпкое вино.
Вливаюсь в вены, в чью-то жизнь вливаюсь,
И пламя разгорается внутри.
Сама об это пламя обжигаюсь,
И всё равно прошу: «Гори, Гори».
Я получаю то – что заслужила.
Что сеяла, с покорностью пожну
Боюсь себя, до судороги в жилах,
Ещё люблю...порой...себя одну.
Не обо мне.
1, 2
Копирайт надо поставить. Взято откуда?
И поэтому я так бегу по дороге с патефоном волшебным в тележке своей.
-
B.G.C. - Мудрый Ящер благородных кровей
- Сообщения: 2721
- Зарегистрирован: Пт 19.12.2003, 20:10
- Откуда: Irkutsk, Russia
Всё, что здесь показываю, пишу сама. Если будут другие авторы, буду обозначать.
Добавлено спустя 8 минут 54 секунды:
Мечусь средь множества огней,
Средь тысяч «всех» - одна.
Я вам – пойми и пожалей-
Скребу уже со дна.
На чашку чая позову
Останутся навек.
Как дом вмещает – не пойму –
Сто тысяч человек?
Прижаться к холоду стены
Разгоряченным лбом.
А, где тропинка до луны,
Покажете потом.
Кому припрятанный коньяк,
Кому своё плечо.
И рвут на части просто так
И плачут ни о чём.
Жалей, люби и утешай,
А про себя забудь.
Луна, хоть ты не забывай,
Приду когда-нибудь.
Добавлено спустя 8 минут 54 секунды:
Мечусь средь множества огней,
Средь тысяч «всех» - одна.
Я вам – пойми и пожалей-
Скребу уже со дна.
На чашку чая позову
Останутся навек.
Как дом вмещает – не пойму –
Сто тысяч человек?
Прижаться к холоду стены
Разгоряченным лбом.
А, где тропинка до луны,
Покажете потом.
Кому припрятанный коньяк,
Кому своё плечо.
И рвут на части просто так
И плачут ни о чём.
Жалей, люби и утешай,
А про себя забудь.
Луна, хоть ты не забывай,
Приду когда-нибудь.
- Соломея
- Сообщения: 15
- Зарегистрирован: Сб 27.09.2008, 2:12
Соломея мне кажется немного выжатые стихотворения...
Моя точка зрения - это практически все что у меня есть на сегодняшний момент.
-
mixtus - постоялец
- Сообщения: 1952
- Зарегистрирован: Сб 5.03.2005, 22:13
- Откуда: Абакан - оттуда родом, Комсомольск-на-Амуре - там служил, Иркутск - здесь живу и учусь
mixtus:Соломея мне кажется немного выжатые стихотворения...
объясните
Добавлено спустя 15 минут 5 секунд:
Ищу людей. Скорей, найти пытаюсь.
Измученных, изнеженных судьбой.
То с кем-то плачу, с кем-то улыбаюсь,
Веду кого-то просто за собой.
И все они уходят безвозвратно.
Я не виню. Здесь нет ничьей вины.
Ищу людей и голосом и взглядом –
Я безнадёжна – мне они нужны.
Ищу всегда. Ищу людей повсюду.
Как вам живётся, люди, без меня?
Обида утром бестолково будит
Но превращается в тоску, к исходу дня.
Я вновь ищу, прислушиваясь ухом
И к безразличному молчанью, и к мольбам.
Давно уж под глазами стало сухо,
Давно уж нет пожатия рукам.
Ищу людей и среди них скрываюсь.
Вхожу не слышно и невидимо в их мир.
Слепа я… я… о стены разбиваюсь.
Мне нужен хоть какой-то поводырь.
Добавлено спустя 6 минут 19 секунд:
Чего ты ждал от этой встречи?
Молящих глаз? Дрожащих рук?
Какие нотки в моей речи
Хотел услышать милый друг?
И приготовил мне платочек,
Чтоб слёзы вытереть смогла.
Но рассчитал ты всё не точно.
Я терпеливо солгала.
Я солгала. Сказала: «Полно
Какие муки? Это бред».
Любовью мучиться, бесспорно –
Самой себе, увы, во вред.
Давай прощаться? Будь! Удачи!
Метро закроют. Всё, пока.
Ты ждал, что я вот-вот заплачу.
Ещё бы миг. Наверняка.
Добавлено спустя 11 часов 33 минуты 23 секунды:
Не отрекаюсь от своих ошибок.
Сильней, чем кто-то, я себя казню.
Да не подсчитываю ссадин и ушибов,
Не затеваю грязную возню.
Кто по делам воздаст и согрешеньям?
Не осуди - предостерёг Господь.
Мы все, лишь часть великого творенья.
Живёт душа, но умирает плоть.
И кто, простить, иль не простить мне может?
И я, кому и что могу простить?
И что на свете мне всего дороже?
И кто мне посоветует как жить?
Любить, иль не любить?
Дарить, иль прятать?
Я думаю сама смогу решить.
А что грешно в душе моей, что свято? –
Всё на виду пред Ним – Ему судить.
Добавлено спустя 1 день 5 часов 13 минут 28 секунд:
Чтобы ветер дул только в сторону
И никто не учуял след.
Волку серому, точно ворону
В этой жизни комфорта нет.
Он не падальщик – всё отличие,
Режет тёплую дичь клыком.
Но не вздумайте о приличиях
Говорить, да, со злым волком.
Это жизнь так места расставила,
К чёрной пропасти подвела,
Волку выбора не оставила,
Только б жила не подвела.
Только б ноги в капкан не врезались,
Не ударила пуля в бок.
Только б зубы блестели лезвием,
Только б стаю свою сберёг.
Сытый волк понапрасну скалится?
А голодному, всё – одно.
Враз набросится и расправится,
Так природой ему дано.
Сильный слабого ест, не брезгует,
Как же волк-то хулу нажил?
Выживает он, а не зверствует,
Только б драться хватало сил.
- Соломея
- Сообщения: 15
- Зарегистрирован: Сб 27.09.2008, 2:12
неплохо, вполне на неплохом уровне. Сильно, можно сказать.
Но - депрессивно. Зачем писать такие грустные стихи?
Умирает плоть... Давай прощаться... О стены разбиваюсь...
стихи пропитаны негативом, грустью, болью. Зачем такое нести в массы?
Давайте писать о счастье? О веселье, о радости морозного утра, о свежести луговой росы? О росте ВВП, наконец...
Но - депрессивно. Зачем писать такие грустные стихи?
Умирает плоть... Давай прощаться... О стены разбиваюсь...
стихи пропитаны негативом, грустью, болью. Зачем такое нести в массы?
Давайте писать о счастье? О веселье, о радости морозного утра, о свежести луговой росы? О росте ВВП, наконец...
мой сайт про декоративные витражи: http://glass-sd.narod.ru
продажа витражных материалов Decra Bevels: http://734745.ru/
продажа витражных материалов Decra Bevels: http://734745.ru/
-
Умник - постоялец
- Сообщения: 4677
- Зарегистрирован: Сб 25.12.2004, 15:45
- Откуда: Месный
В нашей стране что не стих, песня, новости, фильм, все о том как все хреново. вызываем жалость сами у себя
-
andrew - постоялец
- Сообщения: 1699
- Зарегистрирован: Вс 30.07.2006, 22:02
В сиреневом тумане
Простыли краски дня.
И кто теперь обманет
Тебя или меня?
И кто расскажет тихой,
Ласкающей ночи,
Что не согреют блики
От тоненькой свечи.
Что слишком мал, некрепок
Дрожащий огонек.
Что чуда ждать нелепо,
Что век чудес истек?! –
Молчание!
Послушай!
Какая тишина!
Никто не станет рушить
Ночного полусна.
Никто не опечалит
Полуоткрытых глаз.
Тепло!
Ах, не свеча ли
Так нежно греет нас?!
Добавлено спустя 2 минуты 47 секунд:
Столкновение
Вся наша жизнь – дорога лишь к концу, но где конец – решают только Боги.
Машина никак не хотела ехать: вздрагивала, захлёбывалась и глохла. «Ну, что за дурацкий характер»? – ругала себя Леська, – «Сказала бы – не могу, дела там всякие неотложные, сейчас загорала бы на пляже». Препаршивое настроение, казалось, передалось машине, и она никак не хотела заводиться. «Может это знак, может не надо ехать?»
Леська вышла, подняла крышку капота: «Эй, где вы – рыцари дорог»? – подумала она. Желающих остановиться не наблюдалось, какая-то иномарка пролетела мимо, обдав девушку горячим воздухом.
«Ну, что там, свечки, что ли чистят? Ещё бы знать – как»? – Леська с тоской оглядела внутренности машины, - «Может, так поедешь»? – с надеждой в голосе прошептала она.
Удивительно, двигатель заурчал с первого поворота ключа. Ровное движение больше не нарушалось вздрагиваниями. Леська облегчённо вздохнула. Жизнь налаживалась.
***
Машина Шарани летела по раскаленному асфальту пустынной трассы. Он всё жал и жал на педаль газа, будто и этой скорости ему было мало. Сегодня он уже ни о чём не думал. Он принял решение и почти успокоился.
Трое суток назад вся его жизнь превратилась в точку на карте. Пульсирующую точку, которая должна была взорваться в определённый день и час.
Шарани искал возможность отомстить. Услышав о готовящемся теракте, предложил свою кандидатуру, не задумываясь.
Мстить было за кого. Пару месяцев назад убили его брата с женой и смешливыми двойняшками Марсом и Венерой. Отец, очень изменившийся за время этой войны, сказал тогда: «На всё воля Аллаха». Шарани не верил в Аллаха, не понимал отца, не мог простить.
***
Леська водила машину недавно, её пугала необходимость кого-то обгонять, поэтому она радовалась, что на трассе не было ни встречных, ни попутных.
- Не включай музыку, пока не почувствуешь себя за рулём абсолютно уверенно, - предупреждал когда-то инструктор. Леська, следуя этому правилу, ехала в тишине и развлекала себя, придумывая имя для своей «девятки».
День только начинал свой разбег, но солнце уже жарило вовсю.
***
Предложил не задумываясь. Казалось бы, вот - то чего он так долго ждал, осталось всего несколько шагов, но облегчения не было.
Днём он внимал объяснениям инструкторов, изучал карты, схемы, зачем-то совершал намаз. Ночью он не находил себе места – почему?
В голову лезли воспоминания из детства. Он видел дедушку, приглаживающего маленькой щёточкой серебристую ухоженную бороду. Все волоски с этой щёточки дедушка, помнится, собирал и складывал в холщёвый мешочек, туда же он убирал остриженные ногти.
- Зачем всё это? – спрашивал маленький Шарани.
- Вот умру, и вы положите этот мешочек со мной в могилу, - отвечал, улыбаясь, дедушка.
- Тебе там нужны будут ногти и волосы?
- Нет, но душа умершего человека ходит по земле и собирает каждую брошенную часть своего бывшего тела и пока не соберёт все ноготки и волоски – нет ей покоя.
Ещё Шарани вспоминал своего одноклассника Лёвку и его маму тётю Олю.
Лёвка – рыжий и пушистый, он действительно напоминал маленького львёнка, правда, характер у него был совсем не львиный. Тётя Оля работала в школьной столовой. Её мягкие и тёплые ручки всегда пахли булочками. Однажды что-то случилось и тётя Оля с Лёвкой переехали в дом к Шарани. Вместе они жили не долго – может недели полторы, но это были самые лучшие дни. Их дом каждое утро наполнялся запахом выпекаемых булочек, Шарани, потерявший маму сразу после рождения, никогда не просыпался в таком вкусно пахнущем доме.
- Что мне для вас сделать, как я смогу отблагодарить, - всё время повторяла тётя Оля.
- Ты уже делаешь. Ты благодаришь, а Аллах слышит и радуется – большего мне не надо, – успокаивал её дедушка.
Добавлено спустя 8 минут 58 секунд:
***
Минут сорок, и на месте. Леська везла поздравления с днём рождения, написанные на маленьких открыточках и торт. Конечно, можно было поздравить по телефону, наговорить добрых пожеланий, но все решили: очень важно поздравить лично, чтоб человек понял – его не забыли, его поддерживают. Человеку исполнилось 23 года, последние 2, он не жил. Нельзя было назвать жизнью существование от дозы до дозы. Он всем врал, злился, когда ему не верили. Занимал деньги и сразу забывал тех, у кого он их занял. Множество раз он принимал решение бросить, просил помощи, но всякий раз срывался. Постепенно друзья стали отстранятся, некоторые просили его: забыть к ним дорогу. Одна Леська относилась к нему с сочувствием и помогала. Она и уговорила его пройти курс лечения в специализированной клинике.
Лечение, кажется, помогало. Он начал превращаться в, когда-то любимого кампанией, Родиона. Леська поспешила сообщить об этом друзьям. Кто-то вспомнил, что у Родьки намечается день рождения. Все сразу загалдели, забеспокоились и решили друга поддержать. Только вот исполнить сие благородное предприятие желающих не нашлось. Леську не спрашивали, ей сказали: « Ну, что Лесь, кроме тебя некому».
***
Шарани встал сегодня в четыре утра. Не проснулся, а именно встал. Лежать было уже невозможно.
Опустил голову под струю воды. Если бы вода могла смыть мысли, страхи. Страхи? Здесь не может быть места страху. Он принял решение.
Но, что-то терзало, грызло внутри. Сомнение?
Шарани подумал, а кого он убьёт? Таких же мирных людей, как брат и его семья. Людей, которые оказались не в том месте, в ненужное время. Есть ли смысл в такой мести?
Ещё он отчётливо представил, что умрёт. Его разорвёт взрывом, как там говорил дедушка:
- Душа не найдёт покоя, пока не соберёт каждый волосок и ноготок?
Что же будет собирать его душа, после теракта? Найдёт ли она когда-нибудь покой?
***
Леська скосила взгляд на прозрачную коробочку, перевязанную праздничной ленточкой.
- Ну, кто придумал подарить торт, – простонала она.
Солнце, прожарившее машину насквозь, превратило кулинарный шедевр в расплывшуюся массу: на белых взбитых сливках, теперь уже опавших, растеклись, приняв странные очертания, красные масляные розочки.
- Жуть, - подумала девушка. В сердце снова заскреблись нехорошие предчувствия.
***
В машине оглушительно ревела музыка. На бешеной скорости Шарани мчался к своему концу. Дорога была на удивление пустынной. Пустынной и ровной: ни трещин, ни ямочек, ни накатов или так только казалось?
Серое полотно дороги, стремительно несущееся на встречу и исчезающее под капотом машины, рёв динамиков… и тишина.
Потом крик, толи женский, толи детский – пронзительный, звенящий.
Перед глазами возникла распластанная на асфальте окровавленная тётя Оля, рядом с ней, на коленях стоял плачущий Лёвка. Ещё какие-то люди… кровь и… крик – непрекращающийся, зависший на одной ноте.
***
Шарани резко открыл глаза. Прямо навстречу летела ярко красная машина, он успел разглядеть в ней девушку, рванул руль влево. Машина резко вильнула, соскочила с полотна дороги и полетела над землёй, словно продолжая движение. Через несколько метров стукнулась передними колёсами, задними, ещё раз подпрыгнула, чуть-чуть пролетела, приземлилась и остановилась окончательно.
Шарани взмок от напряжения, дыхание, кажется, остановилось. Он тихонько разжал пальцы, отпустил руль и откинулся на спинку сиденья.
- Уснул. Вылетел на встречку. Смерть-то вот – рядом прошла. Живой. Жить-то, как хочется, - мысли перескакивали с одной на другую. Шарани понемногу приходил в себя. Он вспомнил про девушку, оглянулся. Красная «девятка» замерла на обочине. Мужчина вылез из машины, пошёл к дороге. Прибавил шаг. Побежал.
Рванул дверцу машины. Девушка вздрогнула и подняла голову.
- Жива? Не молчи. Где больно? – Шарани ощупывал её руки, ноги, она равнодушно наблюдала за его осмотром.
- Да, нормально всё, - прохрипела вдруг Леська и, отвернувшись, положила голову на руль.
Шарани обошёл машину и сел рядом с девушкой.
- Не заметил, как уснул, - извиняющимся тоном сказал он.
- Мы чуть не погибли, - прошептала она.
- Я проснулся от твоего крика, ты так громко кричала.
- Крика? Я дышать забыла, а кричать…
Шарани понял, что не мог услышать крика девушки. Она ехала в другой машине, навстречу ему, а у него грохотала музыка.
- Кто же тогда кричал? – удивился Шарани.
- Ангелы, - спокойно ответила она.
- Какие ангелы? – спросил мужчина, вглядываясь в лицо девушки.
- Наши, - сказала Леська.
Всем написавшив, спасибо. Внимание - дорого.
Хочу сказать, что пишут ни "зачем", а "почему". Если автор начинает писать, чтобы понравится, то сразу начинает врать.
Я не подбираю темы, их даёт мне сама жизнь. Вообще, я человек очень позитивный.
Простыли краски дня.
И кто теперь обманет
Тебя или меня?
И кто расскажет тихой,
Ласкающей ночи,
Что не согреют блики
От тоненькой свечи.
Что слишком мал, некрепок
Дрожащий огонек.
Что чуда ждать нелепо,
Что век чудес истек?! –
Молчание!
Послушай!
Какая тишина!
Никто не станет рушить
Ночного полусна.
Никто не опечалит
Полуоткрытых глаз.
Тепло!
Ах, не свеча ли
Так нежно греет нас?!
Добавлено спустя 2 минуты 47 секунд:
Столкновение
Вся наша жизнь – дорога лишь к концу, но где конец – решают только Боги.
Машина никак не хотела ехать: вздрагивала, захлёбывалась и глохла. «Ну, что за дурацкий характер»? – ругала себя Леська, – «Сказала бы – не могу, дела там всякие неотложные, сейчас загорала бы на пляже». Препаршивое настроение, казалось, передалось машине, и она никак не хотела заводиться. «Может это знак, может не надо ехать?»
Леська вышла, подняла крышку капота: «Эй, где вы – рыцари дорог»? – подумала она. Желающих остановиться не наблюдалось, какая-то иномарка пролетела мимо, обдав девушку горячим воздухом.
«Ну, что там, свечки, что ли чистят? Ещё бы знать – как»? – Леська с тоской оглядела внутренности машины, - «Может, так поедешь»? – с надеждой в голосе прошептала она.
Удивительно, двигатель заурчал с первого поворота ключа. Ровное движение больше не нарушалось вздрагиваниями. Леська облегчённо вздохнула. Жизнь налаживалась.
***
Машина Шарани летела по раскаленному асфальту пустынной трассы. Он всё жал и жал на педаль газа, будто и этой скорости ему было мало. Сегодня он уже ни о чём не думал. Он принял решение и почти успокоился.
Трое суток назад вся его жизнь превратилась в точку на карте. Пульсирующую точку, которая должна была взорваться в определённый день и час.
Шарани искал возможность отомстить. Услышав о готовящемся теракте, предложил свою кандидатуру, не задумываясь.
Мстить было за кого. Пару месяцев назад убили его брата с женой и смешливыми двойняшками Марсом и Венерой. Отец, очень изменившийся за время этой войны, сказал тогда: «На всё воля Аллаха». Шарани не верил в Аллаха, не понимал отца, не мог простить.
***
Леська водила машину недавно, её пугала необходимость кого-то обгонять, поэтому она радовалась, что на трассе не было ни встречных, ни попутных.
- Не включай музыку, пока не почувствуешь себя за рулём абсолютно уверенно, - предупреждал когда-то инструктор. Леська, следуя этому правилу, ехала в тишине и развлекала себя, придумывая имя для своей «девятки».
День только начинал свой разбег, но солнце уже жарило вовсю.
***
Предложил не задумываясь. Казалось бы, вот - то чего он так долго ждал, осталось всего несколько шагов, но облегчения не было.
Днём он внимал объяснениям инструкторов, изучал карты, схемы, зачем-то совершал намаз. Ночью он не находил себе места – почему?
В голову лезли воспоминания из детства. Он видел дедушку, приглаживающего маленькой щёточкой серебристую ухоженную бороду. Все волоски с этой щёточки дедушка, помнится, собирал и складывал в холщёвый мешочек, туда же он убирал остриженные ногти.
- Зачем всё это? – спрашивал маленький Шарани.
- Вот умру, и вы положите этот мешочек со мной в могилу, - отвечал, улыбаясь, дедушка.
- Тебе там нужны будут ногти и волосы?
- Нет, но душа умершего человека ходит по земле и собирает каждую брошенную часть своего бывшего тела и пока не соберёт все ноготки и волоски – нет ей покоя.
Ещё Шарани вспоминал своего одноклассника Лёвку и его маму тётю Олю.
Лёвка – рыжий и пушистый, он действительно напоминал маленького львёнка, правда, характер у него был совсем не львиный. Тётя Оля работала в школьной столовой. Её мягкие и тёплые ручки всегда пахли булочками. Однажды что-то случилось и тётя Оля с Лёвкой переехали в дом к Шарани. Вместе они жили не долго – может недели полторы, но это были самые лучшие дни. Их дом каждое утро наполнялся запахом выпекаемых булочек, Шарани, потерявший маму сразу после рождения, никогда не просыпался в таком вкусно пахнущем доме.
- Что мне для вас сделать, как я смогу отблагодарить, - всё время повторяла тётя Оля.
- Ты уже делаешь. Ты благодаришь, а Аллах слышит и радуется – большего мне не надо, – успокаивал её дедушка.
Добавлено спустя 8 минут 58 секунд:
***
Минут сорок, и на месте. Леська везла поздравления с днём рождения, написанные на маленьких открыточках и торт. Конечно, можно было поздравить по телефону, наговорить добрых пожеланий, но все решили: очень важно поздравить лично, чтоб человек понял – его не забыли, его поддерживают. Человеку исполнилось 23 года, последние 2, он не жил. Нельзя было назвать жизнью существование от дозы до дозы. Он всем врал, злился, когда ему не верили. Занимал деньги и сразу забывал тех, у кого он их занял. Множество раз он принимал решение бросить, просил помощи, но всякий раз срывался. Постепенно друзья стали отстранятся, некоторые просили его: забыть к ним дорогу. Одна Леська относилась к нему с сочувствием и помогала. Она и уговорила его пройти курс лечения в специализированной клинике.
Лечение, кажется, помогало. Он начал превращаться в, когда-то любимого кампанией, Родиона. Леська поспешила сообщить об этом друзьям. Кто-то вспомнил, что у Родьки намечается день рождения. Все сразу загалдели, забеспокоились и решили друга поддержать. Только вот исполнить сие благородное предприятие желающих не нашлось. Леську не спрашивали, ей сказали: « Ну, что Лесь, кроме тебя некому».
***
Шарани встал сегодня в четыре утра. Не проснулся, а именно встал. Лежать было уже невозможно.
Опустил голову под струю воды. Если бы вода могла смыть мысли, страхи. Страхи? Здесь не может быть места страху. Он принял решение.
Но, что-то терзало, грызло внутри. Сомнение?
Шарани подумал, а кого он убьёт? Таких же мирных людей, как брат и его семья. Людей, которые оказались не в том месте, в ненужное время. Есть ли смысл в такой мести?
Ещё он отчётливо представил, что умрёт. Его разорвёт взрывом, как там говорил дедушка:
- Душа не найдёт покоя, пока не соберёт каждый волосок и ноготок?
Что же будет собирать его душа, после теракта? Найдёт ли она когда-нибудь покой?
***
Леська скосила взгляд на прозрачную коробочку, перевязанную праздничной ленточкой.
- Ну, кто придумал подарить торт, – простонала она.
Солнце, прожарившее машину насквозь, превратило кулинарный шедевр в расплывшуюся массу: на белых взбитых сливках, теперь уже опавших, растеклись, приняв странные очертания, красные масляные розочки.
- Жуть, - подумала девушка. В сердце снова заскреблись нехорошие предчувствия.
***
В машине оглушительно ревела музыка. На бешеной скорости Шарани мчался к своему концу. Дорога была на удивление пустынной. Пустынной и ровной: ни трещин, ни ямочек, ни накатов или так только казалось?
Серое полотно дороги, стремительно несущееся на встречу и исчезающее под капотом машины, рёв динамиков… и тишина.
Потом крик, толи женский, толи детский – пронзительный, звенящий.
Перед глазами возникла распластанная на асфальте окровавленная тётя Оля, рядом с ней, на коленях стоял плачущий Лёвка. Ещё какие-то люди… кровь и… крик – непрекращающийся, зависший на одной ноте.
***
Шарани резко открыл глаза. Прямо навстречу летела ярко красная машина, он успел разглядеть в ней девушку, рванул руль влево. Машина резко вильнула, соскочила с полотна дороги и полетела над землёй, словно продолжая движение. Через несколько метров стукнулась передними колёсами, задними, ещё раз подпрыгнула, чуть-чуть пролетела, приземлилась и остановилась окончательно.
Шарани взмок от напряжения, дыхание, кажется, остановилось. Он тихонько разжал пальцы, отпустил руль и откинулся на спинку сиденья.
- Уснул. Вылетел на встречку. Смерть-то вот – рядом прошла. Живой. Жить-то, как хочется, - мысли перескакивали с одной на другую. Шарани понемногу приходил в себя. Он вспомнил про девушку, оглянулся. Красная «девятка» замерла на обочине. Мужчина вылез из машины, пошёл к дороге. Прибавил шаг. Побежал.
Рванул дверцу машины. Девушка вздрогнула и подняла голову.
- Жива? Не молчи. Где больно? – Шарани ощупывал её руки, ноги, она равнодушно наблюдала за его осмотром.
- Да, нормально всё, - прохрипела вдруг Леська и, отвернувшись, положила голову на руль.
Шарани обошёл машину и сел рядом с девушкой.
- Не заметил, как уснул, - извиняющимся тоном сказал он.
- Мы чуть не погибли, - прошептала она.
- Я проснулся от твоего крика, ты так громко кричала.
- Крика? Я дышать забыла, а кричать…
Шарани понял, что не мог услышать крика девушки. Она ехала в другой машине, навстречу ему, а у него грохотала музыка.
- Кто же тогда кричал? – удивился Шарани.
- Ангелы, - спокойно ответила она.
- Какие ангелы? – спросил мужчина, вглядываясь в лицо девушки.
- Наши, - сказала Леська.
Всем написавшив, спасибо. Внимание - дорого.
Хочу сказать, что пишут ни "зачем", а "почему". Если автор начинает писать, чтобы понравится, то сразу начинает врать.
Я не подбираю темы, их даёт мне сама жизнь. Вообще, я человек очень позитивный.
- Соломея
- Сообщения: 15
- Зарегистрирован: Сб 27.09.2008, 2:12
прозу не читал.
т.к Объективного не существует,изойдусь в субъективном порыве впечатлений)
мне понравилось стихотворение про свечу. вообще,ну просто на большую 5!
у тебя,уважаемая Соломея, здОровский стиль - немногословие. думаю, в этом ключе и стоит развиваться дальше. я к этому прийти не могу,поэтому смирился и пишу растянутые басни(типа мой стиль)
Донести глубокий смысл,не распыляясь на пригоршни слов - и есть настоящая поэзия. Ну...есть слабость в рифмах,хотя это тоже лишь мое мнение. в любом случае, это отсеется со временем. пишите,пишите,пишите) определенно)
нащот позитивности...ну, видно что человек пишет не для того чтобы угодить толпе - на мой взгляд,это просто рассуждения), а постоянно рассуждать (соовтественно мыслить) ПАзитивно умеют только идиоты
это же цикличность настроения...
Соломея не слушай,пиши,отражая свой внутренний мир на данный момент
Добавлено спустя 7 минут 15 секунд:
Вся наша жизнь – дорога лишь к концу, но где конец – решают только Боги.
Конца не существует,дорогая...ну а то,что люди назвали жизнью,имеющую начало и конец...опять же очень субъективныо в силу ограниченности мыслей
Развитие вечно) но эт так,оффтоп
т.к Объективного не существует,изойдусь в субъективном порыве впечатлений)
мне понравилось стихотворение про свечу. вообще,ну просто на большую 5!
у тебя,уважаемая Соломея, здОровский стиль - немногословие. думаю, в этом ключе и стоит развиваться дальше. я к этому прийти не могу,поэтому смирился и пишу растянутые басни(типа мой стиль)
Донести глубокий смысл,не распыляясь на пригоршни слов - и есть настоящая поэзия. Ну...есть слабость в рифмах,хотя это тоже лишь мое мнение. в любом случае, это отсеется со временем. пишите,пишите,пишите) определенно)
нащот позитивности...ну, видно что человек пишет не для того чтобы угодить толпе - на мой взгляд,это просто рассуждения), а постоянно рассуждать (соовтественно мыслить) ПАзитивно умеют только идиоты
это же цикличность настроения...Соломея не слушай,пиши,отражая свой внутренний мир на данный момент
Добавлено спустя 7 минут 15 секунд:
Вся наша жизнь – дорога лишь к концу, но где конец – решают только Боги.
Конца не существует,дорогая...ну а то,что люди назвали жизнью,имеющую начало и конец...опять же очень субъективныо в силу ограниченности мыслей
Развитие вечно) но эт так,оффтоп
Построение и развитие отделов Корпоративных продаж.
Межрегиональный консалтинговый центр
"Мастер продаж"
(3952) 550880, ул. Трактовая 18/34, офис 4.
Межрегиональный консалтинговый центр
"Мастер продаж"
(3952) 550880, ул. Трактовая 18/34, офис 4.
- Твист
- постоялец
- Сообщения: 1748
- Зарегистрирован: Пт 7.10.2005, 20:15
- Откуда: Иркутск
Едем. Мир на встречу мчится –
Поле снега, лес волнами.
Может мне на час влюбиться?
И в сей час забыться с вами?
Может сдёрнуть шаль цветную,
Жадно кинуться навстречу
И пускай меня целует:
Руки, волосы и плечи.
Мну в горячих пальцах что-то,
Мало воздуха мне стало.
Взгорки, съезды, повороты –
Всё. Дорога измотала.
Музыка в ушах, как эхо.
Вы – замедленная съёмка.
Хватит, хватит, хватит ехать –
Закричать хочу я громко.
Солнце к вечеру бледнеет.
Сердце с дрожью: « Где же город?»
Час меня не отогреет,
Станет часом лишь позора.
В пол-лица глаза на трассу,
Что там за окном мелькает?
Нет, старания напрасны –
Ничего не помогает.
Точку я ищу опоры,
Сохранить бы равновесье.
Боже, где же этот город?
Он моей спасенье чести.
Добавлено спустя 1 день 8 минут 52 секунды:
А я хочу, чтоб ты был только мой.
Моими чтобы были эти руки.
Чтоб от меня зависел твой покой.
Чтоб без меня ты изнывал от скуки.
Чтоб я тебя встречала у дверей
Объятьями и нежным поцелуем.
Чтоб я стелила для тебя постель,
Мгновения ночей в груди смакуя.
Чтоб на закрытые глаза могла смотреть
Тогда, когда тебе приснилась я же.
Чтоб только я могла тебя согреть,
Когда метель свои узоры вяжет.
Хочу, чтоб не посмел никто сказать,
Что не совсем тобой я завладела.
Чтобы никто не смог тебя отнять-
Я буду драться яростно и смело.
Добавлено спустя 2 дня 1 минуту 30 секунд:
Птица.
Белая футболка с надписью BOSS на груди, заправленная в потёртые джинсы, отданные братом – всё на пару размеров больше. На ногах «шанхайки» - тапочки на мягкой подошве, считавшиеся очень модными. Худощавая, без выраженных женских прелестей. Тонкие волосы, не оформленные стрижкой, нависающая на глаза чёлка. Прямой, немного удлинённый нос. Улыбка, не сходящая с лица…и глаза – огромные глаза серого цвета, с голубыми вкраплениями, обрамлённые длинными, тёмными, пушистыми ресницами.
Её звали Птица. Нет, конечно, у неё было нормальное, хорошее даже имя – Светлана – светлая, свет…, но никто и никогда не называл её по имени. Птица - и всё.
Жила она на последнем этаже девятиэтажного блока. Какое точное название – блок. Дом словно собирали из них, прилепляя один к другому. Сначала на пустыре вырос один блок, который построили для приглашённых работников нового Пивобезалкогольного Комбината. Немного позже к нему приклеили блок – для трудящихся Спиртобъединения.
Дальше всё вырастали и вырастали новые блоки, их ставили то слева, то справа; поворачивали фасадом то в одну, то в другую сторону; присоединяли друг к другу то боковыми стенами, то углами. В конечном итоге получились самые настоящие каменные джунгли, состоящие из шестнадцати блоков. Птица жила в десятом. К нему примыкал, как ни странно, седьмой. Подъездная сторона десятого и фасадная седьмого, образовывали прямой угол. В седьмом блоке жила, тоже на девятом этаже, Милана.
Милана поселилась в этом доме одной из первых. На её глазах вырастала эта «китайская стена», обзаводилась двориками, подъездными дорожками, площадками для игр. Приезжали новые люди, обустраивали свои квартиры.
***
Двор шептался о какой-то странной девочке-мальчике, Милана не понимала:
- Так, девочка, или мальчик?
- Не понятно, вроде девочка, а одевается – как мальчик. В футбол с пацанами гоняет, - отвечали дети.
Милана слушала с открытым ртом. Она была самой настоящей девочкой: в платьице, красивых туфельках, с туго-заплетёнными косичками, и играла в обычные девчачьи игры.
Её раздирало любопытство, хотелось увидеть этого чудо-ребёнка – не то девочку, не то мальчика.
Жаркое июньское солнце загнало детей под своды арки. Играть не очень-то хотелось, но на речку, о которой все мечтали, идти было запрещено. Немного прохладная, мирная всегда горная река, превратилась в ревущего, сносящего всё на своём пути монстра.
Девочки лениво «стучали мячом», передавая его друг другу. Скукотища. Вдруг, в этом почти сонном царстве появилась она?...или он?
Действительно, было очень трудно понять – кто перед ними. Девчонки, как-то сразу подались назад. Милана не шелохнулась, хоть и стояла ближе всех к этому непонятному созданию. Наоборот, она разглядывала девочку-мальчика с нескрываемым интересом.
- Привет! Тебя, как зовут? – спросила она.
- Птица.
- Ты девочка или мальчик?
- Догадайся.
***
Звёзды почти рядом, дух захватывает. Одновременно страшно и здорово. Закрыть глаза и шагнуть в небо. Ночью, с высоты девятого этажа, не видно земли – возникает ощущение парения, будто нет этой бетонной громадины, будто только ты и небо. Милана стояла на балконе, глядя на мерцающие в вышине точки.
- Привет, - услышала она откуда-то слева. Повернула голову и увидела в открытом окне площадки соседнего подъезда чей-то едва различимый силуэт.
- Приве-е-е-т.
Милана вглядывалась в темноту до боли в глазах, силясь рассмотреть или хотя бы угадать говорившего.
- Не спится? – прозвучал снова чей-то не знакомый, кажется, голос.
- Ты, кто? - не выдержала Милана.
- Не узнала? Птица, я.
После знакомства, под аркой, прошло уже недели две. С Птицей никто не захотел общаться и она это почувствовала. Милана, удовлетворив своё любопытство, тоже потеряла к ней всякий интерес.
- Ты, что не дома, поздно ведь? – спросила она у Птицы.
- Мать ушла куда-то, а я ключи потеряла, - ответила та.
- И, когда она придёт?
- Может, завтра.
Добавлено спустя 13 минут 5 секунд:
***
Мама Птицы была своеобразным человеком. Вышла замуж, родила двоих детей и, как-то быстро устала от семейного быта. Развод с мужем произошёл почти молниеносно.
Он – муж, толи чтобы не страдать рядом, толи ещё по какой причине, сразу уехал из этого города. Мать пустилась во все тяжкие. Какой- то из её мужчин занимался бальными танцами, она начала танцевать с ним. Стройная, симпатичная, гибкая от природы – мама Птицы очень быстро стала своей в мире танца. Начались бесконечные гастроли, конкурсы, репетиции, но…
Со временем её стали вытеснять более молодые красавицы. Незаметно она осталась не у дел. Сначала негодовала, вопрошала вскидывая руки к потолку «Как же так?», но вскоре нашла себе новое занятие. Она стала посещать какую-то секту. Целыми днями ходила проповедовать, ездила на собрания, конгрессы, нигде не работала, жила тем – что подадут.
Дети, можно сказать, выросли без неё. Птица один день мать любила, один день ненавидела. Старший брат Птицы к матери относился НИКАК, даже поколачивал иногда.
У Миланы тоже был брат, только младший. Их отец покинул семью, когда дети были маленькими, воспитывал их отчим. Родители Миланы работали на одном производстве,
мама начальником, отчим у неё в подчинении – что часто являлось причиной для скандалов. Иногда за ними приезжала серого цвета Волга, значит, случилось ЧП. Неважно, какое было время суток, они быстро собирались и уезжали, всегда вместе.
***
Ночевать одной страшно. Милана не могла уснуть, включала свет в комнатах, коридорах, на кухне, даже в ванной и туалете. Ничего не помогало, страх не уходил. Немного отвлекал включенный телевизор, но легче всего было переживать такие ночи на балконе.
- Хочешь, переночуй у меня, я одна сегодня, - предложила Милана.
- Какая у тебя квартира? – спросила та.
- 272.
- Сейчас приду.
Через несколько минут Птица уже осматривала с любопытством ярко освещённые комнаты.
- Хорошо живёте, - заключила она.
Милана, успокоенная присутствием дома живой души, была добродушна и весела. Она накормила ужином гостью, расстелила для неё постель родителей. Птица не захотела сразу ложиться спать.
- Давай поиграем, - предложила она.
- Во что поиграем?
Птица сказала, что играть они будут в семью, что она будет папой, Милана мамой и ещё у них будет ребёнок. В ребёнка превратили любимца всей семьи, пёсика по кличке Цезарь. Он безропотно дал завернуть себя в какие-то тряпицы и послушно уснул, уложенный заботливыми «родителями» в кровать.
- Нам тоже нужно ложиться, завтра на работу, - заявила Птица и легла , призывно отогнув край одеяла. Милана немного смутилась, но последовала её примеру: «Ведь, это игра» - подумала она.
Какое-то время они лежали, делая вид – что спят. Вдруг, Милана почувствовала руку на своей ноге. Рука тихонько ползла вверх:
- Ты чего, - отпрянула она.
- Ты ведь, как будто, жена. Не знаешь – что муж с женой делает? – засмеялась Птица.
- Я не хочу так играть, пойдём лучше с собакой погуляем, совсем забыла его вечером выгулять, - засобиралась Милана.
Птица охотно согласилась. Девочки размотали Цезаря, и пошли на улицу. Они ходили по ночным тихим дворикам и молчали. Цезарь, обрадованный внезапной прогулкой, носился в зад – в перёд и звонко лаял. Милана иногда незаметно поглядывала на Птицу, силясь понять – что она за человек, зачем она так себя повела. Птица чему-то улыбалась.
Небо стало светлеть, поднялся прохладный ветерок. Милане хотелось пойти домой, но она боялась, что эта странная девочка пойдёт с ней.
- У нас свет в окне, - произнесла, вдруг, Птица.
Они, как раз подходили к своей «китайской стене». Милана проследила взглядом туда, куда смотрела Птица, действительно, на девятом этаже тускло светилось одно окно.
- По домам? – обрадовалась Милана.
- По домам, - согласилась Птица.
***
Май выдался на редкость жарким, хотелось на речку, поближе к воде. Купальный сезон, конечно, открывать рановато, но хоть подышать прохладой горной реки. Нельзя - в полном разгаре была подготовка к экзаменам. Милана решила перенести учебники на крышу, чтобы загорать и зубрить одновременно. Быстренько собралась и покинула душную квартиру.
На раскалённой крыше был кто-то ещё. Милана не узнала лежащего чуть поодаль человека, она даже сперва не поняла, парень это или девушка, и пошла в сторону от видневшейся фигуры. Выбрав местечко, разложила полотенце, побросала тетради, учебники рядом и легла.
Знания в голову просто не лезли. Через полчаса Милана поняла: подняться на крышу было не самым удачным решением. Она захлопнула учебник и села. Скука. Встала, потянулась и снова обратила внимание на лежащую вдалеке фигуру. «Кто там, интересно?» - подумала она и решительно направилась в ту сторону.
Всё-таки это была девушка. Видимо, уловив краем взгляда или слухом какое-то движение, она обернулась.
Милана узнала её – это была Птица. С той странной ночи прошло два года. Они ни разу не виделись больше. Милана слышала иногда хихиканья девочек и рассказы о Птице, но теряясь в ощущениях, предпочитала уходить не дослушав.
- Привет, - произнесла давняя знакомая, не оставляя возможности по-тихому уйти.
- Привет, - ответила Милана, не решаясь, приблизиться.
- Пива хочешь? - спросила Птица.
- Нет, я его не люблю, - отказалась Милана.
Голову жгло от желания убежать, но ноги упорно не хотели двигаться. Милана стояла и, не мигая, смотрела на Птицу. «Вот, вляпалась» - ругала она себя. Оцепенение тихонько стало проходить. Птица, продолжая лежать, облокотившись на левую руку, правой сделала приглашающий жест.
Милана присела на безопасном расстоянии. Ветерок перелистывал страницы лежащей рядом с Птицей книжки.
- Что читаешь? – поинтересовалась она.
- Тебе, наверно, не интересно будет – это философия.
«Удивительно, а говорили, что Птица – круглая дура» - пронеслось в голове у Миланы.
- А ты сама что-то в этом понимаешь? – спросила она.
- Так…размышляю.
Милана потянулась за книгой, взяла, пробежала глазами несколько строчек, и отложила в сторону. Птица таинственно улыбалась чему-то своему. Некоторое время они сидели молча.
- Может, спустимся на улицу, прогуляемся, - нарушила тишину Птица.
- Пойдём, - согласилась Милана, мечтающая поскорее уйти с крыши.
Добавлено спустя 14 часов 43 минуты 35 секунд:
С этого дня и началась их долгая-долгая дружба. Птица оказалось очень интересной собеседницей, с чувством юмора. Никто бы, никогда не поверил - скажи им, какой умной она была на самом деле. Всякий раз при приближении местной публики, она «включала дурочку».
- С дуры - меньше спрос, - объясняла она потом возмущающейся Милане.
Во дворе никто не понимал – что их связывало. Птица, по общему убеждению, была конченой лесбиянкой, да ещё без мозгов. Милана, напротив, девушка вполне современная, развитая, обращающая внимание на мальчиков, к тому же не глупая. Некоторые открыто спрашивали:»Что у вас общего?». Милана тихонько злилась, но не торопилась отвечать: в конце концов, кому какое дело?
По большому счёту, она и сама не могла понять: что её тянет к Птице. Не жалость – точно. Птица не была жертвой, она могла постоять за себя, даже драться умела по-настоящему, не как девчонки: вцепляясь в волосы, кусаясь и визжа. Она дралась, как мальчишка: смело, точно нанося удары сжатым кулаком. Только пользовалась своим умением Птица крайне редко.
***
Однажды, глубокой ночью, Милана проснулась от протяжного «дззззззззззззз» дверного звонка.
- Кто, там? – спросила она и услышала за дверью голос Птицы.
- Пустишь переночевать?
Милана повернула ключ в замке, открыла и увидела, бледную, словно раздавленную Птицу. Подруга вошла и сразу села на подставку для обуви.
- Дома просто кошмар какой-то. Мать иконы жжёт. Я сама сразу глазам своим не поверила, а потом реально испугалась, - пробормотала Птица.
- Ты прямо, как побитая, - сказала Милана.
- Гардины дрожат, нет, не дрожат даже – ходуном ходят, будто их трясёт кто-то со страшной силой. Никогда такого не видела, - не слыша её, продолжала Птица.
- Может, показалось?
- Нет, точно не показалось, - помотала головой подруга.
Милана напоила Птицу чаем с мятой, расстелили кровать брата, лежавшего на тот момент в больнице. Птица не могла уснуть. Она ворочалась, вставала и подходила к окну покурить, опять ложилась. Милана переживала за неё, но не находила – что сказать.
- Мразь, - услышала вдруг она злой шёпот Птицы.
- Ты чего? – спросила Милана.
Птица молчала недолго, потом её словно прорвало
***
. Это был страшный рассказ. Милана узнала тайну, которая всё объясняла. В пору, когда Птица училась в первом классе и называли её вовсе не Птицей, а просто Светой, матушка увлечённо отплясывала в очередном гастрольном городе. За ними – детьми – приглядывал брат матери. Он приходил, готовил какую-то еду, немного прибирал дома, но чаще давал «ценные указания», перекладывая всю тяжесть сиротливого быта на их детские плечи, и уходил по каким-то своим делам.
В тот день она не пошла в школу: сильно, до судорог, заболел живот. Пришедший дядя поинтересовался, почему она дома, и девочка объяснила. Дядя присел на краешек её кровати:
- Давай, посмотрю.
Света, разогнулась и повернулась на спину. Он потрогал её живот, поднял халатик, потрогал ещё раз. Опустил руку чуть ниже. Она спокойно наблюдала за его действиями.
- Подожди, сейчас я тебя полечу, - сказал он и вышел из комнаты. Некоторое время спустя дядя вернулся с какой-то баночкой в руках.
- Сними трусики, - услышала Света.
Девочка удивлённо посмотрела на него.
- Так, обычно папы своих дочек лечат, но у тебя папы нет, значит, буду я, вместо него,- успокаивающим тоном произнёс дядя.
Птица рассказала, как он смазал нужное место вазелином, как медленно двигался над ней, постепенно покрываясь потом и закатывая глаза. Она не испытала никакой боли. Когда всё закончилось, он сам вымыл её. Только потом было ощущение, словно она сделала что-то нехорошее.
На следующий день дядя снова пришёл её лечить, потом опять. Это продолжалось больше года. Матушка в дорогу - братец спешит приглядеть за детишками. Светка интуитивно чувствовала: что-то не так. Когда Света узнала, что на самом деле вытворял с ней дядя, её затошнило. Вызвали «скорую», увезли в Инфекционную больницу.
Лечили долго. Причину рвоты никто не знал, а рассказывать Светка не решалась.
После больницы было страшно возвращаться домой, в школу. Казалось, все сразу поймут – что с ней произошло. Матери она всё же рассказала, но та не поверила, ещё и отлупила – «за враньё».
***
- Вот, скажи, она человек? – спрашивала Птица.
Милана, ошарашенная услышанным, молча, мотала головой. Чувство жалости и отчаяния – переполняло.
- В ней всё – гниль, она вся не настоящая. Иконы, видишь, жжёт. Мы, мол, не правильно Богу верим, а она- то, она? Мрааааазь, - заскулила Птица.
Она не пошла на завтра домой, не пошла и на следующий день. Прожив недели две у Миланы, Птица решила всё же вернуться и начать новую жизнь. Носить платья, юбки, стать обыкновенной девушкой.
***
В дверь кто-то тихонько стучал, словно ребёнок пинал ножкой. Милана открыла и увидела в тусклом свете лестничной клетки Нинку-зассыху. Белобрысая, стриженная клочками, как объясняла её сумасшедшая мамочка: «Во избежание вшивости». Сопливый, вечно шмыгающий нос. Одета в застиранное, давно потерявшее цвет, нечто. Нинка жила в соседней квартире. Зассыхой её называли потому, что не смотря на свои 7 или 8 лет, она каждую ночь заливала матрац (стелить ей простыни мать давно перестала). Утром Нинка открывала окно своей комнаты и выкладывала матрац сушиться на подоконник – так сказать, вящему удовольствию всех соседей…
- Чего, тебе? – рявкнула Милана.
- Там…это…Птица твоя…за лифтом, - промямлила Нинка.
Милана непонимающе уставилась на неё. Девочка махнула рукой, будто уточняя – где именно. Милана прикрыла дверь и пошла в ту сторону.
За лифтом, прямо напротив мусоропровода, в углу сидела Птица, уткнув голову в колени.
Она была абсолютно голой. Милана остановилась, будто наткнувшись на невидимую стену.
- Что здесь случилось? – спросила она.
Птица не реагировала.
– Кто это сделал? – допытывалась Милана.
- Это Оксанка с Ингой, - услышала она за спиной голос Нинки.
- Ты, видела, что ли? – резко повернулась в её сторону Милана.
- Нет,… слышала… они смеялись, рвали на ней всё, говорили «чо это мужик в юбку вырядился»… а потом в мусоропровод одежду выкинули.
- Cууукиии, - закричала Милана и бросилась к лифту. Вдавила кнопку вызова так, что побелел палец. Лифт, где-то внизу жил своей жизнью, не собираясь реагировать на вызов с восьмого этажа. Девушка не выдержала и побежала по лестнице.
Седьмой…шестой…пятый…Милана летела, перескакивая через несколько ступенек сразу. Второй… первый…выход. Она на бегу ударила вытянутыми вперёд руками в дверь. Выскочила на улицу и увидев сидящих напротив подъезда Ингу и Оксану, решительно направилась в их сторону. Подруги довольно ухмылялись. Милану захлёстывали эмоции, хотелось раздавить, уничтожить этих тварей. Она подошла широкими шагами и со всей силы толкнула оказавшуюся ближе Ингу. Та, от неожиданности, потеряла равновесие и опрокинулась на спину.
- Суки, - зло прошипела Милана и пошла в сторону открытых дверей шахты мусоропровода. Сгребла обрывки одежды Птицы, лежащие поверх мусора, и направилась обратно в подъезд.
Птица, закутавшись в плед, курила у открытого окна. Милана села на кровать. Птица не обернулась, лишь сделала глубокую затяжку. Она никогда не плакала.
- Шмоткам конец, - сказала Милана.
- Ерунда, - отмахнулась Птица.
Добавлено спустя 7 часов 26 минут 27 секунд:
Птица была старше Миланы на два года. Приближалось её восемнадцатилетие. Милана решила: Птицу нужно выводить в люди. То есть нужно воскрешать в ней женщину и потом выводить в люди.
- В твой день рождения мы пойдём на дискотеку, на остров Юности,- сказала она Птице, как о чём-то давно решённом.
- Ага, с ума, что ли сошла. Опять из-за меня тебя мальчики приглашать не будут, - невесело засмеялась Птица.
- Ты не поняла меня. Приоденем, причёску сделаем, макияж. Мужики на тебя только смотреть будут.
- Бесполезно. Они за километр чувствуют – подделка.
- Ты же не подделка.
- Чушь.
Милана была настроена решительно. Они с мамой подобрали подходящую одежду, чтобы скрыть маленькую грудь Птицы, но подчеркнуть тонкую талию, открыть красивые стройные ноги. Придумали, какую сделают ей причёску, какой макияж. Дело осталось за малым – уговорить подругу.
В тот день Птица пришла очень рано.
- Ты, кажется, хотела меня в девушку нарядить? – спросила с порога она.
- Да. Ты согласна? – Милана сразу забыла про сон.
- Давай, ты нарядишь, но на дискотеку мы не поедем? – попросила Птица.
- Не поняла, - закрывая за подругой дверь, удивилась Милана.
Птица рассказала, что познакомилась с парнем, что он ей показался хорошим человеком, что они договорились сегодня встретиться… А вдруг с этой встречей всё в её жизни измениться? Милана радостно хлопала в ладоши, искренне радуясь за подругу.
***
Над Птицей колдовали долго, но труды стоили того. Она превратилась в эффектную, даже красивую девушку. Сама, не узнавая своё отражение в зеркале, Птица едва сдерживала слёзы.
Милана торжественно проводила подругу до двери и пожелала удачи.
Когда на город опустились сумерки, Милана услышала за дверью громогласный голос соседки:
- Эй, Милка, убирай отсюда свою «не пойми – кто».
Милана тут же открыла дверь и увидела Птицу. Та лежала на сундуке, стоявшем возле квартиры соседей. Одежда на ней была грязной. Ноги исцарапаны. Причёска превратилась в копну склеенных лаком волос, в которых застряли листья, хвойные иголки и всякий мелкий мусор. От Птицы невыносимо пахло спиртным. Милана растрясла её и заставила встать, помогла зайти в квартиру, крикнула маме:
- Помоги!
Вдвоём они затащили Птицу в ванную, кое-как умыли и увели спать. Ночью Милана увидела подругу, как всегда, застывшую у открытого окна с сигаретой в руках:
- Ты зачем напилась-то так? – спросила она.
- А, тошно просто.
- Не понравилась что ли?
- Он мне предложил в парке погулять, я согласилась. Сначала говорили о чём-то, так хорошо было. Потом от людей, как-то незаметно ушли, он стал приставать. Не грубо, а так понемногу. Мне не хотелось, конечно, сразу, но – не буду, думаю, брыкаться…..
Потом меня вырвало, потом опять, я кричу ему «уйди», а он бить меня начал. На землю повалил и… короче, с днём рождения, Света.
***
Птица умела быстро отходить, брать себя в руки. Вообще она была очень жизнерадостным и увлечённым человеком, не смотря на своё страшное прошлое. Её увлекало чтение: Птица проглатывала книгу за книгой. Бывало, после бессонной ночи, проведённой с очередным внушительным томиком, она приходила рано утром к Милане в футболке, одетой шиворот-навыворот. Начинала громким шопотом рассказывать прочитанное, время от времени легонько касаясь плеча полусонной Миланы.
Птица уморительно, но беззлобно копировала людей: их жесты, движение, мимику. Она отлично пела, причём с лёгкостью брала самые высокие ноты.
- Зацветает синий зурба-ган…оуо оуо ,- неожиданно запевала Птица несколько раз на день.
- Что тебе дался этот зурбаган? – злилась Милана.
- А, не знаю. Нравится почему-то.
Но её настоящей стихией были танцы. Не иначе, от матушки передались какие-то «танцевальные гены». Птице достаточно было один раз увидеть новое движение, и она сразу точно его повторяла. Танцевать, как Майкл Джексон – запросто. Нижний брейк – пожалуйста. Бальный танец – да, любой.
Короче говоря, с ней невозможно было заскучать.
***
Однажды она пришла к Милане в костюме самого настоящего клоуна, с размалёванным лицом, с нацепленным красным круглым носом-пищалкой.
- Откуда у тебя это? – удивилась Милана.
- От отца. Он всегда на праздники наряжался, чтобы нас порадовать. Мать оставленные им вещи к бабушке увезла, велела сжечь. Я этот костюм тихонько стащила и спрятала. Уже столько лет храню…
- А у меня ничего нет от отца. Я всё вспомнить его стараюсь… Не получается. Только руки его помню на руле и запах бензина от курточки.
Из магнитофона неслись чьи-то стоны о неразделённой любви. Птица сменила «траурную» песню на что-то забойное и начала уморительно изгибаться всем телом. Милана равнодушно махнула рукой и пошла в свою комнату. Птица тут же последовала за ней:
- Ну, что с тобой?
Милана легла и отвернулась лицом к стене. Что-то менялось в ней, вызывало беспокойство. Симпатичный мальчик Витя Антошкин, по которому сходили с ума девчонки, обратил внимание на неё. Вчера, после дискотеки, на лестничной клетке, он жарко шептал в ухо о прелестях секса. Милана остудила его пыл твёрдым «Нет». Сегодня Антошкин друг Андрей прижал её к стене в подъезде и заорал:
- Ты к пацанам относишься, как к животным, – он резко отпустил Милану и медленно пошёл вниз по лестнице.
В голове всё путалось. Она не понимала, за что наорал на неё Андрей. Уверяла себя, что вчера поступила правильно, сказав «нет».
- Я, наверно, дура?! – прошептала Милана.
Птица молчала.
- Он теперь не подойдёт больше, - заплакала Милана.
- И, что? – неожиданно грубо спросили Птица. Жизнь кончилась? Забудь!
Птица нервно закурила. С ней тоже последнее время что-то происходило. Милане даже казалось иногда, что Птица её ревнует. Это пугало, но и возбуждало одновременно.
- Ты вырядилась-то зачем?
Птица поднялась и направляясь к дверям пробурчала:
- Тебя хотела развеселить.
***
В тот самый вечер, после дискотеки, Витьку убили. Ему снесли пол головы лопатой. Потом обезобразили лицо. Милана была последней, видевшей его в живых.
Сообщил об этом всё тот же Андрей, друг Витьки. Он пришёл извиниться и сказать, когда будут похороны:
- Ты сходи. Проводи его, - промямлил он еле слышно.
Милана не хотела туда идти. Витька ведь не был другом, проводил только раз до дома. Её охватывал страх. Смерть всегда будила внутри это чувство.
За ней зашли девчонки:
- Ты, что? Все пойдут! Вы тем более встречались!
- Да, один раз только, - слабо сопротивлялась Милана. Она не смогла отвертеться, пришлось идти вместе со всеми.
Это было страшное зрелище. Человек, лежащий в гробу, не был похож на Витьку. Голова перебинтована – словно на него одели какой-то дурацкий чепчик. Лицо синее, распухшее, в кровоподтёках.
Подойти ближе не давал ужас, охвативший Милану. Она уже знала, что её ждёт. Ей нельзя было всё это видеть. «Птица, где ты?» - проносилось в голове, «Уведи меня отсюда». Пошла траурная процессия, а она всё стояла, не в силах двинуться с места.
- Пойдём домой, - услышала, вдруг, Милана голос Птицы. Обернулась:
- Слава, Богу – ты, здесь!
- Он же одноклассник, всё-таки, мой…был.
Домой возвращались молча. Птица тревожно поглядывала на Милану:
- Зря ты туда ходила, - не выдержала она.
- Возможно.
Поле снега, лес волнами.
Может мне на час влюбиться?
И в сей час забыться с вами?
Может сдёрнуть шаль цветную,
Жадно кинуться навстречу
И пускай меня целует:
Руки, волосы и плечи.
Мну в горячих пальцах что-то,
Мало воздуха мне стало.
Взгорки, съезды, повороты –
Всё. Дорога измотала.
Музыка в ушах, как эхо.
Вы – замедленная съёмка.
Хватит, хватит, хватит ехать –
Закричать хочу я громко.
Солнце к вечеру бледнеет.
Сердце с дрожью: « Где же город?»
Час меня не отогреет,
Станет часом лишь позора.
В пол-лица глаза на трассу,
Что там за окном мелькает?
Нет, старания напрасны –
Ничего не помогает.
Точку я ищу опоры,
Сохранить бы равновесье.
Боже, где же этот город?
Он моей спасенье чести.
Добавлено спустя 1 день 8 минут 52 секунды:
А я хочу, чтоб ты был только мой.
Моими чтобы были эти руки.
Чтоб от меня зависел твой покой.
Чтоб без меня ты изнывал от скуки.
Чтоб я тебя встречала у дверей
Объятьями и нежным поцелуем.
Чтоб я стелила для тебя постель,
Мгновения ночей в груди смакуя.
Чтоб на закрытые глаза могла смотреть
Тогда, когда тебе приснилась я же.
Чтоб только я могла тебя согреть,
Когда метель свои узоры вяжет.
Хочу, чтоб не посмел никто сказать,
Что не совсем тобой я завладела.
Чтобы никто не смог тебя отнять-
Я буду драться яростно и смело.
Добавлено спустя 2 дня 1 минуту 30 секунд:
Птица.
Белая футболка с надписью BOSS на груди, заправленная в потёртые джинсы, отданные братом – всё на пару размеров больше. На ногах «шанхайки» - тапочки на мягкой подошве, считавшиеся очень модными. Худощавая, без выраженных женских прелестей. Тонкие волосы, не оформленные стрижкой, нависающая на глаза чёлка. Прямой, немного удлинённый нос. Улыбка, не сходящая с лица…и глаза – огромные глаза серого цвета, с голубыми вкраплениями, обрамлённые длинными, тёмными, пушистыми ресницами.
Её звали Птица. Нет, конечно, у неё было нормальное, хорошее даже имя – Светлана – светлая, свет…, но никто и никогда не называл её по имени. Птица - и всё.
Жила она на последнем этаже девятиэтажного блока. Какое точное название – блок. Дом словно собирали из них, прилепляя один к другому. Сначала на пустыре вырос один блок, который построили для приглашённых работников нового Пивобезалкогольного Комбината. Немного позже к нему приклеили блок – для трудящихся Спиртобъединения.
Дальше всё вырастали и вырастали новые блоки, их ставили то слева, то справа; поворачивали фасадом то в одну, то в другую сторону; присоединяли друг к другу то боковыми стенами, то углами. В конечном итоге получились самые настоящие каменные джунгли, состоящие из шестнадцати блоков. Птица жила в десятом. К нему примыкал, как ни странно, седьмой. Подъездная сторона десятого и фасадная седьмого, образовывали прямой угол. В седьмом блоке жила, тоже на девятом этаже, Милана.
Милана поселилась в этом доме одной из первых. На её глазах вырастала эта «китайская стена», обзаводилась двориками, подъездными дорожками, площадками для игр. Приезжали новые люди, обустраивали свои квартиры.
***
Двор шептался о какой-то странной девочке-мальчике, Милана не понимала:
- Так, девочка, или мальчик?
- Не понятно, вроде девочка, а одевается – как мальчик. В футбол с пацанами гоняет, - отвечали дети.
Милана слушала с открытым ртом. Она была самой настоящей девочкой: в платьице, красивых туфельках, с туго-заплетёнными косичками, и играла в обычные девчачьи игры.
Её раздирало любопытство, хотелось увидеть этого чудо-ребёнка – не то девочку, не то мальчика.
Жаркое июньское солнце загнало детей под своды арки. Играть не очень-то хотелось, но на речку, о которой все мечтали, идти было запрещено. Немного прохладная, мирная всегда горная река, превратилась в ревущего, сносящего всё на своём пути монстра.
Девочки лениво «стучали мячом», передавая его друг другу. Скукотища. Вдруг, в этом почти сонном царстве появилась она?...или он?
Действительно, было очень трудно понять – кто перед ними. Девчонки, как-то сразу подались назад. Милана не шелохнулась, хоть и стояла ближе всех к этому непонятному созданию. Наоборот, она разглядывала девочку-мальчика с нескрываемым интересом.
- Привет! Тебя, как зовут? – спросила она.
- Птица.
- Ты девочка или мальчик?
- Догадайся.
***
Звёзды почти рядом, дух захватывает. Одновременно страшно и здорово. Закрыть глаза и шагнуть в небо. Ночью, с высоты девятого этажа, не видно земли – возникает ощущение парения, будто нет этой бетонной громадины, будто только ты и небо. Милана стояла на балконе, глядя на мерцающие в вышине точки.
- Привет, - услышала она откуда-то слева. Повернула голову и увидела в открытом окне площадки соседнего подъезда чей-то едва различимый силуэт.
- Приве-е-е-т.
Милана вглядывалась в темноту до боли в глазах, силясь рассмотреть или хотя бы угадать говорившего.
- Не спится? – прозвучал снова чей-то не знакомый, кажется, голос.
- Ты, кто? - не выдержала Милана.
- Не узнала? Птица, я.
После знакомства, под аркой, прошло уже недели две. С Птицей никто не захотел общаться и она это почувствовала. Милана, удовлетворив своё любопытство, тоже потеряла к ней всякий интерес.
- Ты, что не дома, поздно ведь? – спросила она у Птицы.
- Мать ушла куда-то, а я ключи потеряла, - ответила та.
- И, когда она придёт?
- Может, завтра.
Добавлено спустя 13 минут 5 секунд:
***
Мама Птицы была своеобразным человеком. Вышла замуж, родила двоих детей и, как-то быстро устала от семейного быта. Развод с мужем произошёл почти молниеносно.
Он – муж, толи чтобы не страдать рядом, толи ещё по какой причине, сразу уехал из этого города. Мать пустилась во все тяжкие. Какой- то из её мужчин занимался бальными танцами, она начала танцевать с ним. Стройная, симпатичная, гибкая от природы – мама Птицы очень быстро стала своей в мире танца. Начались бесконечные гастроли, конкурсы, репетиции, но…
Со временем её стали вытеснять более молодые красавицы. Незаметно она осталась не у дел. Сначала негодовала, вопрошала вскидывая руки к потолку «Как же так?», но вскоре нашла себе новое занятие. Она стала посещать какую-то секту. Целыми днями ходила проповедовать, ездила на собрания, конгрессы, нигде не работала, жила тем – что подадут.
Дети, можно сказать, выросли без неё. Птица один день мать любила, один день ненавидела. Старший брат Птицы к матери относился НИКАК, даже поколачивал иногда.
У Миланы тоже был брат, только младший. Их отец покинул семью, когда дети были маленькими, воспитывал их отчим. Родители Миланы работали на одном производстве,
мама начальником, отчим у неё в подчинении – что часто являлось причиной для скандалов. Иногда за ними приезжала серого цвета Волга, значит, случилось ЧП. Неважно, какое было время суток, они быстро собирались и уезжали, всегда вместе.
***
Ночевать одной страшно. Милана не могла уснуть, включала свет в комнатах, коридорах, на кухне, даже в ванной и туалете. Ничего не помогало, страх не уходил. Немного отвлекал включенный телевизор, но легче всего было переживать такие ночи на балконе.
- Хочешь, переночуй у меня, я одна сегодня, - предложила Милана.
- Какая у тебя квартира? – спросила та.
- 272.
- Сейчас приду.
Через несколько минут Птица уже осматривала с любопытством ярко освещённые комнаты.
- Хорошо живёте, - заключила она.
Милана, успокоенная присутствием дома живой души, была добродушна и весела. Она накормила ужином гостью, расстелила для неё постель родителей. Птица не захотела сразу ложиться спать.
- Давай поиграем, - предложила она.
- Во что поиграем?
Птица сказала, что играть они будут в семью, что она будет папой, Милана мамой и ещё у них будет ребёнок. В ребёнка превратили любимца всей семьи, пёсика по кличке Цезарь. Он безропотно дал завернуть себя в какие-то тряпицы и послушно уснул, уложенный заботливыми «родителями» в кровать.
- Нам тоже нужно ложиться, завтра на работу, - заявила Птица и легла , призывно отогнув край одеяла. Милана немного смутилась, но последовала её примеру: «Ведь, это игра» - подумала она.
Какое-то время они лежали, делая вид – что спят. Вдруг, Милана почувствовала руку на своей ноге. Рука тихонько ползла вверх:
- Ты чего, - отпрянула она.
- Ты ведь, как будто, жена. Не знаешь – что муж с женой делает? – засмеялась Птица.
- Я не хочу так играть, пойдём лучше с собакой погуляем, совсем забыла его вечером выгулять, - засобиралась Милана.
Птица охотно согласилась. Девочки размотали Цезаря, и пошли на улицу. Они ходили по ночным тихим дворикам и молчали. Цезарь, обрадованный внезапной прогулкой, носился в зад – в перёд и звонко лаял. Милана иногда незаметно поглядывала на Птицу, силясь понять – что она за человек, зачем она так себя повела. Птица чему-то улыбалась.
Небо стало светлеть, поднялся прохладный ветерок. Милане хотелось пойти домой, но она боялась, что эта странная девочка пойдёт с ней.
- У нас свет в окне, - произнесла, вдруг, Птица.
Они, как раз подходили к своей «китайской стене». Милана проследила взглядом туда, куда смотрела Птица, действительно, на девятом этаже тускло светилось одно окно.
- По домам? – обрадовалась Милана.
- По домам, - согласилась Птица.
***
Май выдался на редкость жарким, хотелось на речку, поближе к воде. Купальный сезон, конечно, открывать рановато, но хоть подышать прохладой горной реки. Нельзя - в полном разгаре была подготовка к экзаменам. Милана решила перенести учебники на крышу, чтобы загорать и зубрить одновременно. Быстренько собралась и покинула душную квартиру.
На раскалённой крыше был кто-то ещё. Милана не узнала лежащего чуть поодаль человека, она даже сперва не поняла, парень это или девушка, и пошла в сторону от видневшейся фигуры. Выбрав местечко, разложила полотенце, побросала тетради, учебники рядом и легла.
Знания в голову просто не лезли. Через полчаса Милана поняла: подняться на крышу было не самым удачным решением. Она захлопнула учебник и села. Скука. Встала, потянулась и снова обратила внимание на лежащую вдалеке фигуру. «Кто там, интересно?» - подумала она и решительно направилась в ту сторону.
Всё-таки это была девушка. Видимо, уловив краем взгляда или слухом какое-то движение, она обернулась.
Милана узнала её – это была Птица. С той странной ночи прошло два года. Они ни разу не виделись больше. Милана слышала иногда хихиканья девочек и рассказы о Птице, но теряясь в ощущениях, предпочитала уходить не дослушав.
- Привет, - произнесла давняя знакомая, не оставляя возможности по-тихому уйти.
- Привет, - ответила Милана, не решаясь, приблизиться.
- Пива хочешь? - спросила Птица.
- Нет, я его не люблю, - отказалась Милана.
Голову жгло от желания убежать, но ноги упорно не хотели двигаться. Милана стояла и, не мигая, смотрела на Птицу. «Вот, вляпалась» - ругала она себя. Оцепенение тихонько стало проходить. Птица, продолжая лежать, облокотившись на левую руку, правой сделала приглашающий жест.
Милана присела на безопасном расстоянии. Ветерок перелистывал страницы лежащей рядом с Птицей книжки.
- Что читаешь? – поинтересовалась она.
- Тебе, наверно, не интересно будет – это философия.
«Удивительно, а говорили, что Птица – круглая дура» - пронеслось в голове у Миланы.
- А ты сама что-то в этом понимаешь? – спросила она.
- Так…размышляю.
Милана потянулась за книгой, взяла, пробежала глазами несколько строчек, и отложила в сторону. Птица таинственно улыбалась чему-то своему. Некоторое время они сидели молча.
- Может, спустимся на улицу, прогуляемся, - нарушила тишину Птица.
- Пойдём, - согласилась Милана, мечтающая поскорее уйти с крыши.
Добавлено спустя 14 часов 43 минуты 35 секунд:
С этого дня и началась их долгая-долгая дружба. Птица оказалось очень интересной собеседницей, с чувством юмора. Никто бы, никогда не поверил - скажи им, какой умной она была на самом деле. Всякий раз при приближении местной публики, она «включала дурочку».
- С дуры - меньше спрос, - объясняла она потом возмущающейся Милане.
Во дворе никто не понимал – что их связывало. Птица, по общему убеждению, была конченой лесбиянкой, да ещё без мозгов. Милана, напротив, девушка вполне современная, развитая, обращающая внимание на мальчиков, к тому же не глупая. Некоторые открыто спрашивали:»Что у вас общего?». Милана тихонько злилась, но не торопилась отвечать: в конце концов, кому какое дело?
По большому счёту, она и сама не могла понять: что её тянет к Птице. Не жалость – точно. Птица не была жертвой, она могла постоять за себя, даже драться умела по-настоящему, не как девчонки: вцепляясь в волосы, кусаясь и визжа. Она дралась, как мальчишка: смело, точно нанося удары сжатым кулаком. Только пользовалась своим умением Птица крайне редко.
***
Однажды, глубокой ночью, Милана проснулась от протяжного «дззззззззззззз» дверного звонка.
- Кто, там? – спросила она и услышала за дверью голос Птицы.
- Пустишь переночевать?
Милана повернула ключ в замке, открыла и увидела, бледную, словно раздавленную Птицу. Подруга вошла и сразу села на подставку для обуви.
- Дома просто кошмар какой-то. Мать иконы жжёт. Я сама сразу глазам своим не поверила, а потом реально испугалась, - пробормотала Птица.
- Ты прямо, как побитая, - сказала Милана.
- Гардины дрожат, нет, не дрожат даже – ходуном ходят, будто их трясёт кто-то со страшной силой. Никогда такого не видела, - не слыша её, продолжала Птица.
- Может, показалось?
- Нет, точно не показалось, - помотала головой подруга.
Милана напоила Птицу чаем с мятой, расстелили кровать брата, лежавшего на тот момент в больнице. Птица не могла уснуть. Она ворочалась, вставала и подходила к окну покурить, опять ложилась. Милана переживала за неё, но не находила – что сказать.
- Мразь, - услышала вдруг она злой шёпот Птицы.
- Ты чего? – спросила Милана.
Птица молчала недолго, потом её словно прорвало
***
. Это был страшный рассказ. Милана узнала тайну, которая всё объясняла. В пору, когда Птица училась в первом классе и называли её вовсе не Птицей, а просто Светой, матушка увлечённо отплясывала в очередном гастрольном городе. За ними – детьми – приглядывал брат матери. Он приходил, готовил какую-то еду, немного прибирал дома, но чаще давал «ценные указания», перекладывая всю тяжесть сиротливого быта на их детские плечи, и уходил по каким-то своим делам.
В тот день она не пошла в школу: сильно, до судорог, заболел живот. Пришедший дядя поинтересовался, почему она дома, и девочка объяснила. Дядя присел на краешек её кровати:
- Давай, посмотрю.
Света, разогнулась и повернулась на спину. Он потрогал её живот, поднял халатик, потрогал ещё раз. Опустил руку чуть ниже. Она спокойно наблюдала за его действиями.
- Подожди, сейчас я тебя полечу, - сказал он и вышел из комнаты. Некоторое время спустя дядя вернулся с какой-то баночкой в руках.
- Сними трусики, - услышала Света.
Девочка удивлённо посмотрела на него.
- Так, обычно папы своих дочек лечат, но у тебя папы нет, значит, буду я, вместо него,- успокаивающим тоном произнёс дядя.
Птица рассказала, как он смазал нужное место вазелином, как медленно двигался над ней, постепенно покрываясь потом и закатывая глаза. Она не испытала никакой боли. Когда всё закончилось, он сам вымыл её. Только потом было ощущение, словно она сделала что-то нехорошее.
На следующий день дядя снова пришёл её лечить, потом опять. Это продолжалось больше года. Матушка в дорогу - братец спешит приглядеть за детишками. Светка интуитивно чувствовала: что-то не так. Когда Света узнала, что на самом деле вытворял с ней дядя, её затошнило. Вызвали «скорую», увезли в Инфекционную больницу.
Лечили долго. Причину рвоты никто не знал, а рассказывать Светка не решалась.
После больницы было страшно возвращаться домой, в школу. Казалось, все сразу поймут – что с ней произошло. Матери она всё же рассказала, но та не поверила, ещё и отлупила – «за враньё».
***
- Вот, скажи, она человек? – спрашивала Птица.
Милана, ошарашенная услышанным, молча, мотала головой. Чувство жалости и отчаяния – переполняло.
- В ней всё – гниль, она вся не настоящая. Иконы, видишь, жжёт. Мы, мол, не правильно Богу верим, а она- то, она? Мрааааазь, - заскулила Птица.
Она не пошла на завтра домой, не пошла и на следующий день. Прожив недели две у Миланы, Птица решила всё же вернуться и начать новую жизнь. Носить платья, юбки, стать обыкновенной девушкой.
***
В дверь кто-то тихонько стучал, словно ребёнок пинал ножкой. Милана открыла и увидела в тусклом свете лестничной клетки Нинку-зассыху. Белобрысая, стриженная клочками, как объясняла её сумасшедшая мамочка: «Во избежание вшивости». Сопливый, вечно шмыгающий нос. Одета в застиранное, давно потерявшее цвет, нечто. Нинка жила в соседней квартире. Зассыхой её называли потому, что не смотря на свои 7 или 8 лет, она каждую ночь заливала матрац (стелить ей простыни мать давно перестала). Утром Нинка открывала окно своей комнаты и выкладывала матрац сушиться на подоконник – так сказать, вящему удовольствию всех соседей…
- Чего, тебе? – рявкнула Милана.
- Там…это…Птица твоя…за лифтом, - промямлила Нинка.
Милана непонимающе уставилась на неё. Девочка махнула рукой, будто уточняя – где именно. Милана прикрыла дверь и пошла в ту сторону.
За лифтом, прямо напротив мусоропровода, в углу сидела Птица, уткнув голову в колени.
Она была абсолютно голой. Милана остановилась, будто наткнувшись на невидимую стену.
- Что здесь случилось? – спросила она.
Птица не реагировала.
– Кто это сделал? – допытывалась Милана.
- Это Оксанка с Ингой, - услышала она за спиной голос Нинки.
- Ты, видела, что ли? – резко повернулась в её сторону Милана.
- Нет,… слышала… они смеялись, рвали на ней всё, говорили «чо это мужик в юбку вырядился»… а потом в мусоропровод одежду выкинули.
- Cууукиии, - закричала Милана и бросилась к лифту. Вдавила кнопку вызова так, что побелел палец. Лифт, где-то внизу жил своей жизнью, не собираясь реагировать на вызов с восьмого этажа. Девушка не выдержала и побежала по лестнице.
Седьмой…шестой…пятый…Милана летела, перескакивая через несколько ступенек сразу. Второй… первый…выход. Она на бегу ударила вытянутыми вперёд руками в дверь. Выскочила на улицу и увидев сидящих напротив подъезда Ингу и Оксану, решительно направилась в их сторону. Подруги довольно ухмылялись. Милану захлёстывали эмоции, хотелось раздавить, уничтожить этих тварей. Она подошла широкими шагами и со всей силы толкнула оказавшуюся ближе Ингу. Та, от неожиданности, потеряла равновесие и опрокинулась на спину.
- Суки, - зло прошипела Милана и пошла в сторону открытых дверей шахты мусоропровода. Сгребла обрывки одежды Птицы, лежащие поверх мусора, и направилась обратно в подъезд.
Птица, закутавшись в плед, курила у открытого окна. Милана села на кровать. Птица не обернулась, лишь сделала глубокую затяжку. Она никогда не плакала.
- Шмоткам конец, - сказала Милана.
- Ерунда, - отмахнулась Птица.
Добавлено спустя 7 часов 26 минут 27 секунд:
Птица была старше Миланы на два года. Приближалось её восемнадцатилетие. Милана решила: Птицу нужно выводить в люди. То есть нужно воскрешать в ней женщину и потом выводить в люди.
- В твой день рождения мы пойдём на дискотеку, на остров Юности,- сказала она Птице, как о чём-то давно решённом.
- Ага, с ума, что ли сошла. Опять из-за меня тебя мальчики приглашать не будут, - невесело засмеялась Птица.
- Ты не поняла меня. Приоденем, причёску сделаем, макияж. Мужики на тебя только смотреть будут.
- Бесполезно. Они за километр чувствуют – подделка.
- Ты же не подделка.
- Чушь.
Милана была настроена решительно. Они с мамой подобрали подходящую одежду, чтобы скрыть маленькую грудь Птицы, но подчеркнуть тонкую талию, открыть красивые стройные ноги. Придумали, какую сделают ей причёску, какой макияж. Дело осталось за малым – уговорить подругу.
В тот день Птица пришла очень рано.
- Ты, кажется, хотела меня в девушку нарядить? – спросила с порога она.
- Да. Ты согласна? – Милана сразу забыла про сон.
- Давай, ты нарядишь, но на дискотеку мы не поедем? – попросила Птица.
- Не поняла, - закрывая за подругой дверь, удивилась Милана.
Птица рассказала, что познакомилась с парнем, что он ей показался хорошим человеком, что они договорились сегодня встретиться… А вдруг с этой встречей всё в её жизни измениться? Милана радостно хлопала в ладоши, искренне радуясь за подругу.
***
Над Птицей колдовали долго, но труды стоили того. Она превратилась в эффектную, даже красивую девушку. Сама, не узнавая своё отражение в зеркале, Птица едва сдерживала слёзы.
Милана торжественно проводила подругу до двери и пожелала удачи.
Когда на город опустились сумерки, Милана услышала за дверью громогласный голос соседки:
- Эй, Милка, убирай отсюда свою «не пойми – кто».
Милана тут же открыла дверь и увидела Птицу. Та лежала на сундуке, стоявшем возле квартиры соседей. Одежда на ней была грязной. Ноги исцарапаны. Причёска превратилась в копну склеенных лаком волос, в которых застряли листья, хвойные иголки и всякий мелкий мусор. От Птицы невыносимо пахло спиртным. Милана растрясла её и заставила встать, помогла зайти в квартиру, крикнула маме:
- Помоги!
Вдвоём они затащили Птицу в ванную, кое-как умыли и увели спать. Ночью Милана увидела подругу, как всегда, застывшую у открытого окна с сигаретой в руках:
- Ты зачем напилась-то так? – спросила она.
- А, тошно просто.
- Не понравилась что ли?
- Он мне предложил в парке погулять, я согласилась. Сначала говорили о чём-то, так хорошо было. Потом от людей, как-то незаметно ушли, он стал приставать. Не грубо, а так понемногу. Мне не хотелось, конечно, сразу, но – не буду, думаю, брыкаться…..
Потом меня вырвало, потом опять, я кричу ему «уйди», а он бить меня начал. На землю повалил и… короче, с днём рождения, Света.
***
Птица умела быстро отходить, брать себя в руки. Вообще она была очень жизнерадостным и увлечённым человеком, не смотря на своё страшное прошлое. Её увлекало чтение: Птица проглатывала книгу за книгой. Бывало, после бессонной ночи, проведённой с очередным внушительным томиком, она приходила рано утром к Милане в футболке, одетой шиворот-навыворот. Начинала громким шопотом рассказывать прочитанное, время от времени легонько касаясь плеча полусонной Миланы.
Птица уморительно, но беззлобно копировала людей: их жесты, движение, мимику. Она отлично пела, причём с лёгкостью брала самые высокие ноты.
- Зацветает синий зурба-ган…оуо оуо ,- неожиданно запевала Птица несколько раз на день.
- Что тебе дался этот зурбаган? – злилась Милана.
- А, не знаю. Нравится почему-то.
Но её настоящей стихией были танцы. Не иначе, от матушки передались какие-то «танцевальные гены». Птице достаточно было один раз увидеть новое движение, и она сразу точно его повторяла. Танцевать, как Майкл Джексон – запросто. Нижний брейк – пожалуйста. Бальный танец – да, любой.
Короче говоря, с ней невозможно было заскучать.
***
Однажды она пришла к Милане в костюме самого настоящего клоуна, с размалёванным лицом, с нацепленным красным круглым носом-пищалкой.
- Откуда у тебя это? – удивилась Милана.
- От отца. Он всегда на праздники наряжался, чтобы нас порадовать. Мать оставленные им вещи к бабушке увезла, велела сжечь. Я этот костюм тихонько стащила и спрятала. Уже столько лет храню…
- А у меня ничего нет от отца. Я всё вспомнить его стараюсь… Не получается. Только руки его помню на руле и запах бензина от курточки.
Из магнитофона неслись чьи-то стоны о неразделённой любви. Птица сменила «траурную» песню на что-то забойное и начала уморительно изгибаться всем телом. Милана равнодушно махнула рукой и пошла в свою комнату. Птица тут же последовала за ней:
- Ну, что с тобой?
Милана легла и отвернулась лицом к стене. Что-то менялось в ней, вызывало беспокойство. Симпатичный мальчик Витя Антошкин, по которому сходили с ума девчонки, обратил внимание на неё. Вчера, после дискотеки, на лестничной клетке, он жарко шептал в ухо о прелестях секса. Милана остудила его пыл твёрдым «Нет». Сегодня Антошкин друг Андрей прижал её к стене в подъезде и заорал:
- Ты к пацанам относишься, как к животным, – он резко отпустил Милану и медленно пошёл вниз по лестнице.
В голове всё путалось. Она не понимала, за что наорал на неё Андрей. Уверяла себя, что вчера поступила правильно, сказав «нет».
- Я, наверно, дура?! – прошептала Милана.
Птица молчала.
- Он теперь не подойдёт больше, - заплакала Милана.
- И, что? – неожиданно грубо спросили Птица. Жизнь кончилась? Забудь!
Птица нервно закурила. С ней тоже последнее время что-то происходило. Милане даже казалось иногда, что Птица её ревнует. Это пугало, но и возбуждало одновременно.
- Ты вырядилась-то зачем?
Птица поднялась и направляясь к дверям пробурчала:
- Тебя хотела развеселить.
***
В тот самый вечер, после дискотеки, Витьку убили. Ему снесли пол головы лопатой. Потом обезобразили лицо. Милана была последней, видевшей его в живых.
Сообщил об этом всё тот же Андрей, друг Витьки. Он пришёл извиниться и сказать, когда будут похороны:
- Ты сходи. Проводи его, - промямлил он еле слышно.
Милана не хотела туда идти. Витька ведь не был другом, проводил только раз до дома. Её охватывал страх. Смерть всегда будила внутри это чувство.
За ней зашли девчонки:
- Ты, что? Все пойдут! Вы тем более встречались!
- Да, один раз только, - слабо сопротивлялась Милана. Она не смогла отвертеться, пришлось идти вместе со всеми.
Это было страшное зрелище. Человек, лежащий в гробу, не был похож на Витьку. Голова перебинтована – словно на него одели какой-то дурацкий чепчик. Лицо синее, распухшее, в кровоподтёках.
Подойти ближе не давал ужас, охвативший Милану. Она уже знала, что её ждёт. Ей нельзя было всё это видеть. «Птица, где ты?» - проносилось в голове, «Уведи меня отсюда». Пошла траурная процессия, а она всё стояла, не в силах двинуться с места.
- Пойдём домой, - услышала, вдруг, Милана голос Птицы. Обернулась:
- Слава, Богу – ты, здесь!
- Он же одноклассник, всё-таки, мой…был.
Домой возвращались молча. Птица тревожно поглядывала на Милану:
- Зря ты туда ходила, - не выдержала она.
- Возможно.
- Соломея
- Сообщения: 15
- Зарегистрирован: Сб 27.09.2008, 2:12
Прочитал... Конечно не шедевр, но интересно. Продолжай писать, буду ждать продолжения и новых стихов.
-
mixtus - постоялец
- Сообщения: 1952
- Зарегистрирован: Сб 5.03.2005, 22:13
- Откуда: Абакан - оттуда родом, Комсомольск-на-Амуре - там служил, Иркутск - здесь живу и учусь
Это ещё не конец. Спасибо, что читаете.
Днём ещё ничего – терпимо, а вот ночью совсем плохо. Милана не могла спать. Лежала с включённым светом, боясь закрыть глаза. Только закроешь – перед глазами Витька, в чепчике из бинта и (почему-то) с лопатой в руках. Прошло несколько дней, но легче не становилось.
- Всё, хватит, - произнесла с порога Птица. Жизнь всегда приходит к завершению: у кого-то раньше, у кого-то позже.
Милана молча наблюдала, как подруга проследовала на кухню и начала выставлять что-то на стол.
- Что за праздник? – без особого интереса спросила она.
- Праздник жизни. Вот, говорят, лучшее лекарство от хандры, - ответила Птица, подняв над головой и тут же поставив на стол бутылку водки.
- Я не хочу пить.
- И я не хочу. Надо! – сказала она.
Птица не умела готовить. Даже просто, нарезать овощи, колбаску, сыр – было непосильным заданием для неё. Милана недолго наблюдала, как подруга сооружает закуску, кромсая нещадно продукты.
- Дай, я сама, - выхватывая нож, прикрикнула она, быстро нарезала ассорти, выложила красиво на тарелочки. Накрыла сервировочный столик и покатила его в комнату.
- Вот, видишь, какая ты умница?! – сказала, довольно улыбаясь, Птица.
Первая же рюмка водки подействовала почти исцеляюще. После второй притупилось чувство страха, не покидавшее Милану последние дни.
- Так, третья и тебе хватит, - сказала, как отрезала, Птица.
- Да, ладно. Мы же дома. Можно и превысить норму, - возразила Милана.
***
Воспользовавшись отсутствием родителей, девчонки расположились в их спальной комнате. Допили оставшуюся водку и повалились спать на «царское ложе». Глубокой ночью Милана проснулась от непонятных ощущений, похожих на возбуждение. Она напряглась, прислушиваясь к происходящему внутри и вокруг неё. Почувствовала прикосновение к обнажённой (почему-то) спине. Замерла. Птица осторожно ласкала её тело руками. Наклонилась, щекотнув волосами по коже и еле уловимо, очень медленно, провела губами по спине, вниз. Горячее дыхание на обнажённом теле. Обжигающее, отключающее разум возбуждение. Страх – продолжать. Нежелание – остановить. Милана тонула в ощущениях, продолжая делать вид, что спит. Птица завелась: она тяжело дышала, еле сдерживая стоны. Её ласки становились сильнее, требовательнее.
«Стоп. Стоп. Стоп», - думала Милана, даже не пытаясь остановить разгорячённую подругу. Претворяться было бессмысленно, Птица уже понимала, что она не спит. Это придало ей уверенности, и Птица попробовала снять с Миланы всё - что мешало, что ещё останавливало:
- Дура, - закричала Милана и кубарем скатилась с кровати. Она словно мгновенно очнулась. Вскочила, кинулась в ванную комнату, закрылась на защёлку и, для верности, продёрнула через ручку двери молоток.
- Я не хотела ничего плохого, - ныла под дверью Птица. Прости меня, я сама от себя не ожидала. Я не знаю, как это произошло.
- Убирайся, - кричала сквозь рыдания Милана.
Вскоре хлопнула входная дверь, Птица ушла.
***
Прошло несколько тяжёлых, нескончаемо длинных дней. Милана не находила себе места, вспоминая ту ночь и свои ощущения. Она много думала, размышляла, понимая – ничего неожиданного не случилось.
Птица никогда не была простой и предсказуемой. В ней сталкивались океаны, образуя воронку таких гигантских размеров, что не попасть туда рядом стоящему было невозможно.
Дружить с ней всегда было в какой-то степени опасно. Милана замечала приступы ревности, возникавшие у Птицы. Если она просила - оценить новый наряд, то никогда не могла понять - что оценивает Птица: обновку или Милану. Что-то в её взгляде смущало – будто обнажало.
В то же время нельзя было сказать однозначно, что Птица – лесбиянка. Из каких-то мелочей, маленьких событий складывалось ощущение, что Птица сама не может понять – кто она. Будто внутри неё идёт борьба: мучительная и бесконечная. Собственно, она никогда и не скрывала, что потерялась в этом мире.
Конечно, Птица была настоящей подругой. Ей можно было смело доверять. Она подставляла не только плечо в трудную минуту, но и лицо для удара, предназначавшегося Милане. Да, было и такое в их жизни. Птица подкупала своей искренностью и добротой. Всё так. Но…
Ясно было и то, что Птица не от мира сего. Она другая. Это завораживало, вызывало жгучий интерес. Когда знаешь: каждый последующий шаг, опаснее предыдущего, но продолжаешь идти.
Милана не могла ненавидеть подругу, понимая: в случившемся есть и её вина. Пережитые ощущения захлестнули и опустошили на какое-то время - что напугало Милану. Но, постепенно она успокоилась, ведь к женщинам её не потянуло после той ночи. Всё нормально, всего лишь жизненный опыт.
Птица пришла через несколько дней, одетая в длинную чёрную юбку, спадающую мягкими складками, курточку из кожи тёмно-бордового цвета и туфли на каблуках. Выглядела она сногсшибательно, но…
Отпечатком переживаний последних дней на её бледном лице, легли тёмные круги под глазами. Птица казалось подавленной. Видимо её страдания были сильнее и мучительнее. Она сказала, не поднимая головы:
- Я извиниться пришла… я, правда, не хотела ничего плохого…просто жалко тебя, было,…гладила-гладила,…потом проверить захотела… свои ощущения,…надеялась, что ты крепко спишь. Прости.
Милана молчала.
- Да, кстати…,и Птица смешно, по-мальчишески тряхнула отросшими кудрями. – Я замуж выхожу.
Милана, не мигая, уставилась на Птицу. Она не могла произнести ни одного слова, как будто в горле застрял комок. Птица ушла, так и не дождавшись, когда Милана заговорит.
***
Уже месяц никто не знал – где находится Птица. Да, никто и не интересовался. Даже её мамаша не особенно переживала:
- Тебе же сказали, вышла замуж, что ходишь? – выговаривала она Милане.
Однако, Милане всё же было не по себе. Она постоянно думала о подруге: как там сложилась её семейная жизнь?
Однажды, возвращаясь с работы, Милана издалека увидела на крыше девятиэтажки чей-то силуэт. Подойдя ближе, она с ужасом поняла: это Птица. Подруга стояла на самом краю крыши, повернувшись к нему спиной и широко расставив руки.
- Птица, - прошептала Милана.
Она понимала, кричать сейчас нельзя, подруга на самом краю, одно неверное движение и…
Она бежала, не отрывая взгляда от фигуры в высоте, на фоне пронзительно синего неба. Промчалась вверх по лестнице, не дожидаясь лифта. Вскарабкалась на чердак, преодолела ещё одну лестницу и, выскочив на смотровую площадку, стала озираться по сторонам.
Птица курила сигарету, прислонившись спиной к перекрытию. Увидев Милану, она улыбнулась. Милана, почувствовав вмиг навалившуюся усталость, села там, где стояла – будто ноги подкосились.
Птица, по вздрагивающим плечам подруги, поняла, что она плачет, и подошла ближе. Милана всей ладонью хлестнула её по лицу:
- Ненавижу тебя, - сказала она.
Птица молча потирала вмиг покрасневшую щёку. Потом закурила, повернувшись спиной к подруге.
- Я бы может, смогла с ним жить, если не эти супружеские обязанности. Врала, оттягивала всё, я, мол, ещё девственница, боюсь. А он чуткий такой, с пониманием. Сегодня решилась, рассказала ему всё. Он меня отпустил. Не готова я ещё, видимо.
- А, с крыши-то зачем? – прошептала Милана.
- Да я и не сбросилась бы. Так, дурила.
***
Птица стала другой. Внешне она казалась спокойной, но спокойствие было «звенящее», натянутое - через силу. Она выкуривала сигарету в две-три затяжки и немного погодя снова тянулась к пачке. Внезапно вставала и уходила, ссылаясь на какие-то дела. Да и вообще, появляться у Миланы Птица стала гораздо реже. Потом совсем пропала. Подождав с неделю, Милана забеспокоилась и пришла к подруге:
- Заболела, что ли, не приходишь? – спросила она открывшую дверь Птицу.
- Заходи.
Птица, не отвечая на вопрос, побрела в свою комнату, Милана пошла следом. На кровати были разложены платья на девочку семи-восьми лет. Очень красивые, украшенные кружевами и рюшами – они казались воздушными, почти невесомыми:
- Ух, ты, - воскликнула Милана. Откуда у тебя эта красота?
- Из детства. Они бальные, для выступлений.
- Ты училась танцевать?
- Да. Потом бросила, матери назло. Платья вот остались. Я, пока не выросла из них, всё наряжалась и танцевала дома возле зеркала.
- Здорово. Родится у тебя когда-нибудь дочка и её пода…
- Не родится, - оборвала Милану Птица. Она сгребла платья в охапку и унесла из комнаты.
Через пару минут вернулась. Открыла форточку, достала сигарету из пачки, помяла и убрала обратно.
- Всё изменилось, - сказала, вдруг, она, не поворачиваясь.
- Что? – спросила Милана.
- Я, теперь знаю – кто я. Понимаешь? Мне тогда было хорошо. Ничего подобного со мной раньше не случалось. Если бы ты меня не остановила, я довела бы всё до конца.
- Ерунда. Ты ошибаешься. Ты делаешь не правильные выводы, - возмутилась Милана.
- Нет. С мужчинами я такого не испытывала.
- Мне тоже было хорошо, - призналась Милана. Меня, ведь, к женщинам после этого не тянет. Я бы, может, не сказала тебе никогда, но ты не права. Жизнь обязательно всё расставит по своим местам.
- Уже расставила, - невесело засмеялась Птица.
***
Милана, вскоре уехала из этого города, навсегда. Птица, провожая её на вокзале, сказала: «Как жить-то теперь буду?» Она ушла, не дожидаясь прихода поезда.
Через месяц, после отъезда, Милана получила письмо от подруги. Оно было наполнено болью, отчаяньем и любовью. Не сведущий человек мог подумать, что письмо пишет влюблённый парень. Заканчивалось это послание из прошлой жизни словами: «Теперь, прощай» и стояла странная подпись – «Я».
Днём ещё ничего – терпимо, а вот ночью совсем плохо. Милана не могла спать. Лежала с включённым светом, боясь закрыть глаза. Только закроешь – перед глазами Витька, в чепчике из бинта и (почему-то) с лопатой в руках. Прошло несколько дней, но легче не становилось.
- Всё, хватит, - произнесла с порога Птица. Жизнь всегда приходит к завершению: у кого-то раньше, у кого-то позже.
Милана молча наблюдала, как подруга проследовала на кухню и начала выставлять что-то на стол.
- Что за праздник? – без особого интереса спросила она.
- Праздник жизни. Вот, говорят, лучшее лекарство от хандры, - ответила Птица, подняв над головой и тут же поставив на стол бутылку водки.
- Я не хочу пить.
- И я не хочу. Надо! – сказала она.
Птица не умела готовить. Даже просто, нарезать овощи, колбаску, сыр – было непосильным заданием для неё. Милана недолго наблюдала, как подруга сооружает закуску, кромсая нещадно продукты.
- Дай, я сама, - выхватывая нож, прикрикнула она, быстро нарезала ассорти, выложила красиво на тарелочки. Накрыла сервировочный столик и покатила его в комнату.
- Вот, видишь, какая ты умница?! – сказала, довольно улыбаясь, Птица.
Первая же рюмка водки подействовала почти исцеляюще. После второй притупилось чувство страха, не покидавшее Милану последние дни.
- Так, третья и тебе хватит, - сказала, как отрезала, Птица.
- Да, ладно. Мы же дома. Можно и превысить норму, - возразила Милана.
***
Воспользовавшись отсутствием родителей, девчонки расположились в их спальной комнате. Допили оставшуюся водку и повалились спать на «царское ложе». Глубокой ночью Милана проснулась от непонятных ощущений, похожих на возбуждение. Она напряглась, прислушиваясь к происходящему внутри и вокруг неё. Почувствовала прикосновение к обнажённой (почему-то) спине. Замерла. Птица осторожно ласкала её тело руками. Наклонилась, щекотнув волосами по коже и еле уловимо, очень медленно, провела губами по спине, вниз. Горячее дыхание на обнажённом теле. Обжигающее, отключающее разум возбуждение. Страх – продолжать. Нежелание – остановить. Милана тонула в ощущениях, продолжая делать вид, что спит. Птица завелась: она тяжело дышала, еле сдерживая стоны. Её ласки становились сильнее, требовательнее.
«Стоп. Стоп. Стоп», - думала Милана, даже не пытаясь остановить разгорячённую подругу. Претворяться было бессмысленно, Птица уже понимала, что она не спит. Это придало ей уверенности, и Птица попробовала снять с Миланы всё - что мешало, что ещё останавливало:
- Дура, - закричала Милана и кубарем скатилась с кровати. Она словно мгновенно очнулась. Вскочила, кинулась в ванную комнату, закрылась на защёлку и, для верности, продёрнула через ручку двери молоток.
- Я не хотела ничего плохого, - ныла под дверью Птица. Прости меня, я сама от себя не ожидала. Я не знаю, как это произошло.
- Убирайся, - кричала сквозь рыдания Милана.
Вскоре хлопнула входная дверь, Птица ушла.
***
Прошло несколько тяжёлых, нескончаемо длинных дней. Милана не находила себе места, вспоминая ту ночь и свои ощущения. Она много думала, размышляла, понимая – ничего неожиданного не случилось.
Птица никогда не была простой и предсказуемой. В ней сталкивались океаны, образуя воронку таких гигантских размеров, что не попасть туда рядом стоящему было невозможно.
Дружить с ней всегда было в какой-то степени опасно. Милана замечала приступы ревности, возникавшие у Птицы. Если она просила - оценить новый наряд, то никогда не могла понять - что оценивает Птица: обновку или Милану. Что-то в её взгляде смущало – будто обнажало.
В то же время нельзя было сказать однозначно, что Птица – лесбиянка. Из каких-то мелочей, маленьких событий складывалось ощущение, что Птица сама не может понять – кто она. Будто внутри неё идёт борьба: мучительная и бесконечная. Собственно, она никогда и не скрывала, что потерялась в этом мире.
Конечно, Птица была настоящей подругой. Ей можно было смело доверять. Она подставляла не только плечо в трудную минуту, но и лицо для удара, предназначавшегося Милане. Да, было и такое в их жизни. Птица подкупала своей искренностью и добротой. Всё так. Но…
Ясно было и то, что Птица не от мира сего. Она другая. Это завораживало, вызывало жгучий интерес. Когда знаешь: каждый последующий шаг, опаснее предыдущего, но продолжаешь идти.
Милана не могла ненавидеть подругу, понимая: в случившемся есть и её вина. Пережитые ощущения захлестнули и опустошили на какое-то время - что напугало Милану. Но, постепенно она успокоилась, ведь к женщинам её не потянуло после той ночи. Всё нормально, всего лишь жизненный опыт.
Птица пришла через несколько дней, одетая в длинную чёрную юбку, спадающую мягкими складками, курточку из кожи тёмно-бордового цвета и туфли на каблуках. Выглядела она сногсшибательно, но…
Отпечатком переживаний последних дней на её бледном лице, легли тёмные круги под глазами. Птица казалось подавленной. Видимо её страдания были сильнее и мучительнее. Она сказала, не поднимая головы:
- Я извиниться пришла… я, правда, не хотела ничего плохого…просто жалко тебя, было,…гладила-гладила,…потом проверить захотела… свои ощущения,…надеялась, что ты крепко спишь. Прости.
Милана молчала.
- Да, кстати…,и Птица смешно, по-мальчишески тряхнула отросшими кудрями. – Я замуж выхожу.
Милана, не мигая, уставилась на Птицу. Она не могла произнести ни одного слова, как будто в горле застрял комок. Птица ушла, так и не дождавшись, когда Милана заговорит.
***
Уже месяц никто не знал – где находится Птица. Да, никто и не интересовался. Даже её мамаша не особенно переживала:
- Тебе же сказали, вышла замуж, что ходишь? – выговаривала она Милане.
Однако, Милане всё же было не по себе. Она постоянно думала о подруге: как там сложилась её семейная жизнь?
Однажды, возвращаясь с работы, Милана издалека увидела на крыше девятиэтажки чей-то силуэт. Подойдя ближе, она с ужасом поняла: это Птица. Подруга стояла на самом краю крыши, повернувшись к нему спиной и широко расставив руки.
- Птица, - прошептала Милана.
Она понимала, кричать сейчас нельзя, подруга на самом краю, одно неверное движение и…
Она бежала, не отрывая взгляда от фигуры в высоте, на фоне пронзительно синего неба. Промчалась вверх по лестнице, не дожидаясь лифта. Вскарабкалась на чердак, преодолела ещё одну лестницу и, выскочив на смотровую площадку, стала озираться по сторонам.
Птица курила сигарету, прислонившись спиной к перекрытию. Увидев Милану, она улыбнулась. Милана, почувствовав вмиг навалившуюся усталость, села там, где стояла – будто ноги подкосились.
Птица, по вздрагивающим плечам подруги, поняла, что она плачет, и подошла ближе. Милана всей ладонью хлестнула её по лицу:
- Ненавижу тебя, - сказала она.
Птица молча потирала вмиг покрасневшую щёку. Потом закурила, повернувшись спиной к подруге.
- Я бы может, смогла с ним жить, если не эти супружеские обязанности. Врала, оттягивала всё, я, мол, ещё девственница, боюсь. А он чуткий такой, с пониманием. Сегодня решилась, рассказала ему всё. Он меня отпустил. Не готова я ещё, видимо.
- А, с крыши-то зачем? – прошептала Милана.
- Да я и не сбросилась бы. Так, дурила.
***
Птица стала другой. Внешне она казалась спокойной, но спокойствие было «звенящее», натянутое - через силу. Она выкуривала сигарету в две-три затяжки и немного погодя снова тянулась к пачке. Внезапно вставала и уходила, ссылаясь на какие-то дела. Да и вообще, появляться у Миланы Птица стала гораздо реже. Потом совсем пропала. Подождав с неделю, Милана забеспокоилась и пришла к подруге:
- Заболела, что ли, не приходишь? – спросила она открывшую дверь Птицу.
- Заходи.
Птица, не отвечая на вопрос, побрела в свою комнату, Милана пошла следом. На кровати были разложены платья на девочку семи-восьми лет. Очень красивые, украшенные кружевами и рюшами – они казались воздушными, почти невесомыми:
- Ух, ты, - воскликнула Милана. Откуда у тебя эта красота?
- Из детства. Они бальные, для выступлений.
- Ты училась танцевать?
- Да. Потом бросила, матери назло. Платья вот остались. Я, пока не выросла из них, всё наряжалась и танцевала дома возле зеркала.
- Здорово. Родится у тебя когда-нибудь дочка и её пода…
- Не родится, - оборвала Милану Птица. Она сгребла платья в охапку и унесла из комнаты.
Через пару минут вернулась. Открыла форточку, достала сигарету из пачки, помяла и убрала обратно.
- Всё изменилось, - сказала, вдруг, она, не поворачиваясь.
- Что? – спросила Милана.
- Я, теперь знаю – кто я. Понимаешь? Мне тогда было хорошо. Ничего подобного со мной раньше не случалось. Если бы ты меня не остановила, я довела бы всё до конца.
- Ерунда. Ты ошибаешься. Ты делаешь не правильные выводы, - возмутилась Милана.
- Нет. С мужчинами я такого не испытывала.
- Мне тоже было хорошо, - призналась Милана. Меня, ведь, к женщинам после этого не тянет. Я бы, может, не сказала тебе никогда, но ты не права. Жизнь обязательно всё расставит по своим местам.
- Уже расставила, - невесело засмеялась Птица.
***
Милана, вскоре уехала из этого города, навсегда. Птица, провожая её на вокзале, сказала: «Как жить-то теперь буду?» Она ушла, не дожидаясь прихода поезда.
Через месяц, после отъезда, Милана получила письмо от подруги. Оно было наполнено болью, отчаяньем и любовью. Не сведущий человек мог подумать, что письмо пишет влюблённый парень. Заканчивалось это послание из прошлой жизни словами: «Теперь, прощай» и стояла странная подпись – «Я».
- Соломея
- Сообщения: 15
- Зарегистрирован: Сб 27.09.2008, 2:12
Если честно стихи мне больше понравились. Если только рассказанная тобой история реальная, а не выдуманная... Тогда интерес к ней возрастет.
-
mixtus - постоялец
- Сообщения: 1952
- Зарегистрирован: Сб 5.03.2005, 22:13
- Откуда: Абакан - оттуда родом, Комсомольск-на-Амуре - там служил, Иркутск - здесь живу и учусь
рассказ - реконструкция событий прошлого, кстати Птица живёт в вашем городе.
- Соломея
- Сообщения: 15
- Зарегистрирован: Сб 27.09.2008, 2:12
Да, порой жизнь бывает покруче любого выдуманного рассказа. То что порой вкладывается в человека, приобретает причудливые формы. Личность становится ущемленной обстоятельствами жизни. То ли мы жертвы, то ли гости этого бренного существования.
-
mixtus - постоялец
- Сообщения: 1952
- Зарегистрирован: Сб 5.03.2005, 22:13
- Откуда: Абакан - оттуда родом, Комсомольск-на-Амуре - там служил, Иркутск - здесь живу и учусь
Смерти нет….
Тишина и темнота, но темнота какая-то радужная, как-будто при ярком свете
закрыла глаза. Падаю….
Нет, опадаю, как сорвавшийся с дерева лист.
Порыв…и меня несёт.
Откуда здесь ветер… или это не ветер?
Шлёп…шлёп, обжигает щёки.
- Скажи нам своё имя…
- Громко и отчётливо…
- Хорошо! Молодец!
Спустя 9 лет, во время учёбы в Медицинском, я узнала: при операциях на открытом сердце, его как будто отключают.
Я поняла – куда летела. Я узнала – смерти нет.
***
«Надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть».
- Иисус воскрес!!!
- Воистину воскрес!!!
……….
- Ах, какой у вас вкусный кулич, рецептом не поделитесь?
……….
- Чё, яйца-то такие дорогие? И чё - Пасха – три шкуры теперь драть?
……….
- Водка-то тоже из-за Пасхи подорожала?
……….
- Вы, где Пасху отмечать будете? Мы в клубе затусим.
……….
«Прости им Отче, ибо не ведают, что творят».
И вырванные клочья мяса, и пролитая кровь, и раздробленные гвоздями кости – зачем? Что празднуют люди в этот день? Чему радуются?
Надо плакать, потому что смерти нет.
………..
Беспечность, безответственность, потакание своим прихотям,
похотям - ведь, жизнь даётся один раз и нужно пробовать все, что она предлагает. Потом исчезнуть, раствориться, истлеть прахом земным….
Не получится. Смерти нет.
***
Вечность! Невозможно охватить сознанием эту тяжёлую субстанцию. Есть ли у вечности конец, или это – бесконечность, что тоже не получается представить. Редкий человек погружается в осознание этих безмерностей. Основная масса не утяжеляет мозг размышлениями на заданную тему.
Между тем, вечность – это то, что нам предстоит. Одни получат вечность в раю, другие – в аду. У человека нет права умереть и исчезнуть, но у него есть право выбрать вечность.
***
Незнание законов – не освобождает от ответственности. Так не только в обычной жизни, но и в жизни духовной. Что там нас ждёт, за гранью? Никто ведь не знает. Стоит ли сейчас напрягаться? Что такое – грех? Сегодня согрешил – завтра сходил в церковь, поставил свечку, помолился и можно жить дальше. Грешить тоже можно, церковь – вот она, надо будет, ещё сходим.
***
Самые популярные вопросы в церкви:
- Сколько стоит отпевание или крещение, или венчание?
- К какой иконе свечку ставить – за здравие, к какой – за упокой?
- К какому Святому – за что молиться?
***
Я давно не хожу в церковь, мне плохо там. Плохо и страшно.
***
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царствие Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете».
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мёртвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония».
Однажды, я спросила у старого Батюшки: « Почему так? Зачем все эти иконы, свечи, нательные крестики?» Он улыбнулся и сказал: «Малому числу дано будет спастись, люди не хотят слышать и видеть, им удобно принимать то – что выдаётся за правду».
***
Умирала мамина подруга. Врачи долго не могли определиться с диагнозом. Ставили один – начинали лечить, потом ставили другой – опять лечили, а она продолжала умирать. К ней ходили толпы людей: одни предложить верное средство для спасения, другие – позлорадствовать.
Я почти явно чувствовала её боль – не физическую, а душевную. Она – борец, лидер – пробивала любую стену, но перед болезнью оказалась бессильна. Приходя к ней, я читала строки из Писания, мы с ней спорили: она оживала, загоралась, высказывала своё мнение. Мне нужно было не много – чтобы она поняла – нужно думать не о спасении жизни, а о спасении души.
Я не умею быть навязчивой и настойчивой, как служители некоторых собраний, называемых сектами. Мне казалось, что говорю мало, не убедительно, что нет никакой пользы от моих проповедей.
Она умерла. В тот день я болела: меня трясло в жарко натопленном доме, хотя температуры не было. Вызванный врач сказал, что это нервы.
Вскоре маме приснилась Она. Мама показывала Ей какие-то новенькие босоножки, радуясь, какие они красивые. Хвасталась другими яркими обновками. Она смотрела на маму с тоской или сожалением, потом произнесла: « Если бы вы только знали, какая это всё ерунда. На что вы тратите свою жизнь, не о том думаете».
Мама спросила меня: « О чём это Она?» Я ответила: « Она теперь знает, что смерти нет»
Тишина и темнота, но темнота какая-то радужная, как-будто при ярком свете
закрыла глаза. Падаю….
Нет, опадаю, как сорвавшийся с дерева лист.
Порыв…и меня несёт.
Откуда здесь ветер… или это не ветер?
Шлёп…шлёп, обжигает щёки.
- Скажи нам своё имя…
- Громко и отчётливо…
- Хорошо! Молодец!
Спустя 9 лет, во время учёбы в Медицинском, я узнала: при операциях на открытом сердце, его как будто отключают.
Я поняла – куда летела. Я узнала – смерти нет.
***
«Надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть».
- Иисус воскрес!!!
- Воистину воскрес!!!
……….
- Ах, какой у вас вкусный кулич, рецептом не поделитесь?
……….
- Чё, яйца-то такие дорогие? И чё - Пасха – три шкуры теперь драть?
……….
- Водка-то тоже из-за Пасхи подорожала?
……….
- Вы, где Пасху отмечать будете? Мы в клубе затусим.
……….
«Прости им Отче, ибо не ведают, что творят».
И вырванные клочья мяса, и пролитая кровь, и раздробленные гвоздями кости – зачем? Что празднуют люди в этот день? Чему радуются?
Надо плакать, потому что смерти нет.
………..
Беспечность, безответственность, потакание своим прихотям,
похотям - ведь, жизнь даётся один раз и нужно пробовать все, что она предлагает. Потом исчезнуть, раствориться, истлеть прахом земным….
Не получится. Смерти нет.
***
Вечность! Невозможно охватить сознанием эту тяжёлую субстанцию. Есть ли у вечности конец, или это – бесконечность, что тоже не получается представить. Редкий человек погружается в осознание этих безмерностей. Основная масса не утяжеляет мозг размышлениями на заданную тему.
Между тем, вечность – это то, что нам предстоит. Одни получат вечность в раю, другие – в аду. У человека нет права умереть и исчезнуть, но у него есть право выбрать вечность.
***
Незнание законов – не освобождает от ответственности. Так не только в обычной жизни, но и в жизни духовной. Что там нас ждёт, за гранью? Никто ведь не знает. Стоит ли сейчас напрягаться? Что такое – грех? Сегодня согрешил – завтра сходил в церковь, поставил свечку, помолился и можно жить дальше. Грешить тоже можно, церковь – вот она, надо будет, ещё сходим.
***
Самые популярные вопросы в церкви:
- Сколько стоит отпевание или крещение, или венчание?
- К какой иконе свечку ставить – за здравие, к какой – за упокой?
- К какому Святому – за что молиться?
***
Я давно не хожу в церковь, мне плохо там. Плохо и страшно.
***
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царствие Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете».
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мёртвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония».
Однажды, я спросила у старого Батюшки: « Почему так? Зачем все эти иконы, свечи, нательные крестики?» Он улыбнулся и сказал: «Малому числу дано будет спастись, люди не хотят слышать и видеть, им удобно принимать то – что выдаётся за правду».
***
Умирала мамина подруга. Врачи долго не могли определиться с диагнозом. Ставили один – начинали лечить, потом ставили другой – опять лечили, а она продолжала умирать. К ней ходили толпы людей: одни предложить верное средство для спасения, другие – позлорадствовать.
Я почти явно чувствовала её боль – не физическую, а душевную. Она – борец, лидер – пробивала любую стену, но перед болезнью оказалась бессильна. Приходя к ней, я читала строки из Писания, мы с ней спорили: она оживала, загоралась, высказывала своё мнение. Мне нужно было не много – чтобы она поняла – нужно думать не о спасении жизни, а о спасении души.
Я не умею быть навязчивой и настойчивой, как служители некоторых собраний, называемых сектами. Мне казалось, что говорю мало, не убедительно, что нет никакой пользы от моих проповедей.
Она умерла. В тот день я болела: меня трясло в жарко натопленном доме, хотя температуры не было. Вызванный врач сказал, что это нервы.
Вскоре маме приснилась Она. Мама показывала Ей какие-то новенькие босоножки, радуясь, какие они красивые. Хвасталась другими яркими обновками. Она смотрела на маму с тоской или сожалением, потом произнесла: « Если бы вы только знали, какая это всё ерунда. На что вы тратите свою жизнь, не о том думаете».
Мама спросила меня: « О чём это Она?» Я ответила: « Она теперь знает, что смерти нет»
- Соломея
- Сообщения: 15
- Зарегистрирован: Сб 27.09.2008, 2:12
Нужно поверить что бог в нас, что всевышний с нами. Мы единое целое. И не надо думать что за нас могут что то решить. Мы сами повелители своих судьб. И мы умеем летать... Нужно только вспомнить.
-
mixtus - постоялец
- Сообщения: 1952
- Зарегистрирован: Сб 5.03.2005, 22:13
- Откуда: Абакан - оттуда родом, Комсомольск-на-Амуре - там служил, Иркутск - здесь живу и учусь
а что молиться?
***
Я давно не хожу в церковь, мне плохо там. Плохо и страшно.
***
мне там - смешно. и жалко
мой сайт про декоративные витражи: http://glass-sd.narod.ru
продажа витражных материалов Decra Bevels: http://734745.ru/
продажа витражных материалов Decra Bevels: http://734745.ru/
-
Умник - постоялец
- Сообщения: 4677
- Зарегистрирован: Сб 25.12.2004, 15:45
- Откуда: Месный
Умник в самую точку
-
mixtus - постоялец
- Сообщения: 1952
- Зарегистрирован: Сб 5.03.2005, 22:13
- Откуда: Абакан - оттуда родом, Комсомольск-на-Амуре - там служил, Иркутск - здесь живу и учусь
Я хочу сказать, что смысл рассказа много глубже. Я верующий человек. Причём моя вера не возникла вдруг. Так случилось, что мой муж тоже верующий. Мы верим не "как все" и не "по-своему". Мы верим, как учит Бог.
Никакие секты не посещаем.
Вера в Бога не мешает нам быть открытыми, дружелюбными контактными. У нас много друзей и все привыкли к тому, что мы такие. Даже иногда просят нас помолиться за кого-нибудь (если болен или предстоит серьёзное событие, да много ещё почему).
А рассказ говорит о том, что в людях нет веры. Всё показное - соблюдение традиций, правил и только.
Никакие секты не посещаем.
Вера в Бога не мешает нам быть открытыми, дружелюбными контактными. У нас много друзей и все привыкли к тому, что мы такие. Даже иногда просят нас помолиться за кого-нибудь (если болен или предстоит серьёзное событие, да много ещё почему).
А рассказ говорит о том, что в людях нет веры. Всё показное - соблюдение традиций, правил и только.
- Соломея
- Сообщения: 15
- Зарегистрирован: Сб 27.09.2008, 2:12
-
спонсор
Сообщений: 31
| Страница 1 из 2 | 1, 2