Впечатляющий фильм.
Несмотря на то, что "экшена" там совсем нет.
Сюжет фильма таков: в большом особняке проходит строго секретное совещание нацистских лидеров. Лидеров среднего звена, так скажем. Фамилии лиц, которые возглавляли это совещание, очень известны. Это были - Эйхманн и Гейдрих. Гейдрих в фильме получился "истинным арийцем" - высокий, белокурый и стройный, в кожаном плаще и фуражке СС с черепом и костями на тулье. Гейдрих на совещание единственный прилетел на личном самолете - Fieseler Fi-156 Storch. Причем управлял им сам. Эйхманн получился такой - среднего роста, темноволосый, с узким личиком и орлиным носом и жесткими, холодными глазами. Приехал он на машине без водителя.
Эти два персонажа запомнились мне больше всего. Особенно Гейдрих - хотя бы потому, что он этим совещанием руководил.
Участникам совещания (там было человек 15) раздали строго секретную директиву, посвященную решению еврейского вопроса. Совещание было не очень долгим - чуть больше часа, но обеспечили его по максимуму - хавку подогнали, курево, бухло - всё самое лучшее и всё по полной программе.
Среди участников совещания сразу наметилось деление по мнениям о решению еврейского вопроса. То есть - часть заняли более мягкую позицию - евреев следует стерилизовать поголовно и направить на принудительные работы. Эту "партию" возглавляли доктор Критцингер и автор "Нюрнбергских законов" доктор Штукарт. Доктор Штукарт считал, что евреи должны исчезнуть по-тихому путем стерилизации, дабы не делать из них мучеников и не вызывать гнев "мирового сообщества". Он совершенно искренне полагал, что "мир будет рукоплескать нам за эти деяния".
Жесткую позицию заняла другая часть участников, их позиция выражается просто - "уничтожить всех и все дела". Этой позиции, насколько я понял, придерживался и Гейдрих. Эта партия была более влиятельна - её интересы выражал и активист НСДАП толстомордый доктор Клопфер, и активный практик решения еврейского вопроса в Прибалтике майор Ланг. Ланг сообщил интересную вещь - в Латвии уничтожением евреев активно занимались местные, а его солдаты стояли и поглядывали со стороны.
"Ох и живучи эти евреи!" - пожаловался Ланг, потягивая сигаретку, - "Бывает - расстреляешь, закопаешь, а он из-под земли опять лезет!"
Интересно, показывают ли в связи с этими признаниями Ланга этот фильм в Прибалтике или нет?
Когда доктор Штукарт излагал свои соображения насчет того, что "Германия должна быть правовым государством, а законы должны соблюдаться строго", доктор Клопфер, тряся своим гигантским вторым подбородком, злобно поддразнивал его по ходу - мол, вы не хотите решительно освобождать Германию от еврейского засилья! Штукарт в конце концов вышел из себя и прикрикнул на Клопфера - "Не перебивать!!!"
Доктор Клопфер замолчал, а когда Штукарт закончил свою речь, злобно посмотрел на Штукарта и сказал: "Я вас запомню..."
"В этом нет необходимости - меня многие знают", - холодно ответил Штукарт.
Далее дебаты в основном шли вокруг того, как быть с полукровками и как решать вопросы смешанных браков. Полукровок разделили на 1-ую и 2-ую категорию. 1-ая категория - 50/50% немецкой/еврейской крови, 2-ая категория - соответственно 75/25%. Здесь, как я понял, договорились полукровок 2-ой категории оставить в покое, а с 1-ой категорией решать вопросы персонально.
Насчет смешанных браков вопрос решить так и не удалось. Потому что если бы все процедуры соответствовали нормам права - то дела бы затянулись на десятки лет, на что указал доктор юридических наук Штукарт.
В перерывах на еду и курево Гейдрих вызывал на персональные беседы своих противников. Здесь он был очень спокоен и вежлив, но вместе с тем очень прям и жЁсток. Смысл его слов сводился к тому: Вопрос надо решать НЕМЕДЛЕННО, и я не позволю всяким бюрократическим проволочкам встать на моем пути. В моём ведомстве достаточно мясных крюков, чтобы развешать всех врагов государства.
Еще велись отдельные разговоры вроде таких: Весной мы готовим новое наступление... Эти русские - им лишь бы напиться водки да потрахаться с кем-нибудь, а сами они - полное дерьмо!
Солдатская прямота...
Оставался только вопрос - какие методы для уничтожения евреев надо использовать, да так, чтобы подешевле и поэкономичнее (включая утилизацию трупов)?
По этому поводу специальный доклад подготовил Адольф Эйхманн, который доложил о новых методах умерщвления путем использования угарного газа, подаваемого в стационарные камеры, и путем использования "душегубок" на базах фургонов, где выхлопные газы выводились в камеру на базе фургона. Также он доложил о строительстве "лагерей смерти" Освенцим, Треблинка и Самбор.
Трупы должны были утилизироваться в больших промышленных газовых печах. Эйхманн докладывал это всё совершенно спокойным тоном, будто речь шла об увеличении объемов промышленного производства, а не о уничтожении массы людей.
Вот его слова:
Благодаря новым средствам, мы можем увеличить пропускную способность до 60000 человек в день и за год полностью решить еврейский вопрос.
Все были впечатлены этими словами и громко застучали руками об стол, выражая одобрение.
Уже после совещания, была пара моментов в фильме, которые мне запомнились.
Когда совещание закончилось, шоферы и механики около машин самозабвенно пулялись снежками, используя машины высоких чинов как прикрытия. Резвились, как дети малые.
Выскочил Эйхманн, увидел это дело и заорал: "Прекратить!!!!" Все тотчас же вытянулись в струнку, а Эйхманн подошел к ближайшему солдату, влепил ему звонкую оплеуху и сказал: "Еще раз такое увижу - направлю на Восточный Фронт!" angry Солдат затрясся от страха... дело-то там происходило зимой 1941/42 года, после битвы под Москвой.
"Подготовить и почистить машины!" - рявкнул Эйхманн.
В это время в особняке, в полутемной боковой комнате, около жарко пылающего камина, собрались генерал Гейдрих и еще несколько офицеров.
Гейдрих рассказал им одну притчу.
Жил-был человек, рос в обычной семье, отец и мать его растили. Мать души не чаяла в сыне, очень любила его, и сын любил свою мать. А вот отец у сына был жестоким - часто кричал на него, бил, ссорился с матерью по этому поводу.
Когда сыну исполнилось 30 лет, мать скончалась. И когда её гроб опускали в могилу, то сын попытался почувствовать хоть какую-то скорбь, заплакать - но так и не смог, сколько ни старался.
А отец дожил до преклонного возраста. И вот, когда отец умер, сын почувствовал настоящую скорбь, плакал, кричал и рыдал.
- А в чем смысл вашей истории? - спросил другой офицер по фамилии Гофман.
- Не понимаете? - спросил Гейдрих.
- Нет - ответил Гофман.
- Хорошо, я вам объясню. Потеря матери стала для этого человека тяжелой утратой. Но весь смысл жизни человека, о котором я рассказал, был в том, чтобы освободиться от влияния жестокого отца. Вся его жизнь была полна ненависти к отцу. И когда его отец умер, жизнь этого человека утратила всякий смысл. Она стала пустой...
- Хм. То есть, вы, Гейдрих, полагаете, что мы не должны ненавидеть евреев?
- Нет, - ответил Гейдрих.
- Я полагаю, - сказал он, - что ненависть к евреям и их уничтожение не должны быть смыслом нашего существования, нашей самоцелью. Иначе, когда мы достигнем этой цели, наша жизнь потеряет смысл, ибо нам будет нечем заняться.
В конце фильма на фоне титров идет перечисление судеб основных персонажей фильма.
Только майор Ланг умер как солдат - погиб в бою в Познани, в апреле 1945 года. Гейдрих, как известно, был во время войны ранен чешскими партизанами и скоро умер от инфекции, попавшей в рану.
Подавляющее большинство участников этого совещания были отпущены на свободу. Некоторые не отсидели полного срока в 25 лет, были отпущены через 6 лет и дожили до 1980-х. В двух или трех делах фигурировала формулировка: "отпущен на свободу за недостатком улик".
Эйхманну был вынесен смертный приговор в 1960 году - после войны ему долгое время удавалось скрываться в Южной Америке. Приговор был приведен в исполнение.
За собой заметил такое - какие бы людоедские разговоры в кадре не велись, я сидел и спокойно смотрел, не испытывая ВООБЩЕ НИКАКИХ эмоций. Странновато это как-то. Некоторые персонажи даже понравились - странно сказать, но это так. И больше всех понравился Эйхманн - из-за его спокойствия, холодности, рассудительности и строгости.
Кто смотрел, что скажете?
