В середине января весь мир затихает в ожидании. Есть отчего - как, ну как эти русские найдут в себе сил справить еще и Старый Новый год? Праздник, в котором куда больше мистического, нежели чем реального. Начиная от взаимоисключающего названия.
А мы - не беспокойтесь, господа, мы найдем силы с легкостью невыразимой.
Старый Новый год - это облезлые сани, скрепленные детскими слезами и прошлогодней мишурой. В санях сидит скелет с развевающейся седой бородой, в обрывках красного тулупа и стоптанных валенках, сжимая длинными холодными пальцами выцветший мешок, в котором что-то зловеще шевелится - подарки, не дошедшие по адресам. Рядом с ним приткнулся второй костяк, поменьше, русая коса змеей обвилась вокруг шейных позвонков, так беззащитно выдающихся из-под бобрового воротника. Тут же и рваная гармонь, меха которой меньший скелет - мертвая Снегурочка - растягивает яростно и неутомимо, ухарски посверкивая белыми зубами из-под голубенькой шапки. И скелеты оленей, грызущие желтыми зубами кожаные ремни упряжки, несут эсхатологическую повозку вперед, по Млечному Пути, вдогонку Новому году №1, который с ужасом оглядывается через плечо.
С праздником! Больше водки, дорогие друзья!